— Стой! Стоять! Да подождите вы! Ну куда вы так бежите?!
— Отстаньте от меня, наконец!
— Не делайте вид, что сможете ускользнуть! Не сегодня, так завтра я все равно вас поймаю!
— И не мечтайте! Вам не светит меня догнать!
— Была бы охота бегать! Еще немного, и вы сами приползете ко мне!
— Еще чего! Ни за что!
— Сколько бы вы ни противились, выхода у вас все равно нет.
— Знаете что?! А шли бы вы…
— Знаю. Но и вы знайте, что бегать за вами я больше не буду.
— Вот и проваливайте.
— Хорошо. Продолжу ожидать вас дома в трепете объяснимого нетерпения…
— Как вам не стыдно?
— Пардон, но стыдно должно быть вам. Так что пока, до встречи.
— Я приду поздно!
— Тем хуже для вашего завтрашнего утра…
Такой странный диалог был бы типичен, умей наш дом разговаривать. Все мы так увлекаемся различными событиями и бываем порой так ленивы, что пренебрежение маленькими и простыми деталями предопределенной повседневности нашего бытия становится привычкой. Мы игнорируем несчастный замусленный стаканчик для зубных щеток, визит в супермаркет, разболтанную петлю на
читать дальшепокосившейся дверце комода, закисшие без многолетней перестановки вещи, тоскливо скукожившуюся пижаму, давно мечтающую прижаться к мощной грудной клетке жаркого любовника — утюга… Да что говорить! Нас и без этого «достали» своими жалобными вздохами захламленные ячейки шкафа, нас раздражает чувствующая свой неподходящий dress-code зимняя обувь, припудренная от смущения добрым слоем пыли, мы с отвращением сверлим взглядом давно почивший фильтр, трупным ядом заражающий водопроводную воду, вместо того чтобы отучать ее от дурной привычки тащить с собой все, что подцепила в трубах… Все эти плаксиво сморщенные мясистые перцы, поседевшие от ожидания пучки петрушки, давно отрекшийся от своих эстетских убеждений аристократ-сыр, взбесившийся алхимик-кефир, самостоятельно преобразившийся в бесовскую бормотуху, нагло демонстрируют нам результаты нашего презрения к домашним хлопотам, которые на самом деле (не смейтесь) составляют часть нашего земного счастья. Да, счастья — не больше и не меньше! Ведь для счастья не нужно причин, достаточно и одних способностей его ощущать. А все наши маленькие, обычные, сермяжные дела обеспечивают приток позитивных эмоций, пусть в крошечных концентрациях, зато постоянно. Так почему бы от души не насладиться тем, что и так придется сделать?
Предвосхищая ряд возражений, скажу сразу, что я знаю про «человека», звучащего гордо!», и знаю о том, что в жизни есть много дел, гораздо более важных, чем работа по дому, и знаю, что этот вид деятельности — не нива для славы, что окружающие его в упор не видят, что самые впечатляющие результаты уборки квартиры все равно заканчиваются необходимостью повторного и многократного проведения идентичных «клининговых мероприятий». Но я знаю также, что сквозь чистое окно льется больше света, что запах свежего ванильного кекса может спасти от депрессии, что хрустящая белизна воротничка подчеркивает сексуальность наряженной в него шеи, что самый вкусный суп добывается из сияющей кастрюли… Все иное — чернуха, загромождающая жизненное пространство и омрачающая настроение.
Запретить людям проведение ежеутреннего моциона с его зубочистением, брызжущим свежестью мяты, веселой капелью искусственного дождя из душа, магическим ритуалом нанесения на запястья и шею парфюмерных украшений — значит лишить их допинга регулярно доступного наслаждения.
Поскольку этот нехитрый комплекс процедур — не только постоянно требующая повторов гигиеническая вакханалия, но и источник волшебного удовольствия, не сравнимого ни с одним другим удовольствием в этой жизни…
Долго искать причин возникновения «хлопотофобии», наблюдаемой у большинства вменяемого населения, панически избегающего перспективы быть «заеденным бытовухой», не придется. Они на поверхности. Достаточно вспомнить знаменитую киноверсию шарль-перровской «Золушки» в трактовке Александра Роу, в которой неопрятная, убогая замарашка с обаянием, вкус которого подобен скисшему уксусу, постоянно вздыхает и страдальчески закатывает глаза, выполняя работу по дому. Однако стоит ее на минуту освободить от обязанностей, умыть, накрасить, причесать и
нарядить в белое платьице, как согбенная страдалица в то же мгновение становится веселой и игривой. Приди она на бал в органически свойственном ей антураже с привычно кислой миной, скорее всего, аншлаг с поклонниками не удался бы.
А теперь представим ситуацию, в которой Золушка, движимая убеждением, что «очень вредно не иметь праздников», каждый свой день стирала бы и крахмалила фартучки и чепчики, относясь к поручаемой работе, как к увлекательному развлечению. Думаю, вместе с отношением к происходящему качественно изменилась бы и ее жизнь, даже без специальной экипировки. Ну какой смысл культивировать в себе чувство зависти, печалиться, что ты обделен и несчастен, если эта жизнь все равно твоя. Всем однажды улыбается фортуна, так зачем же в ожидании этого момента прожигать уйму времени на убогое существование?
Нет, друзья, «синдром Золушки» нам не подходит. Нам больше по вкусу роль оптимистки Белоснежки, которая с радостью сделала жилище гномов уютным и чистеньким, при этом не используя никаких старых халатов и стоптанных тапочек, не «наряжаясь» в бигуди и папильотки, не бродя, как потерянный, грустно ковыряющий коричневые заусенцы на обгрызанных пальцах бомж с бумазейным от неумытости лицом. Мы должны быть великолепны, ведь нас ждут домашние хлопоты, а это очень красиво и приятно! Мы надеваем все, что желаем, абсолютно все, что угодно (не обязательно старые джинсы), мы, конечно же, не считаем лишним демократичный (да хоть вечерний) макияж и дерзкую прическу и, выстроив перед собой ряд таинственных бутылочек и шеренгу чистеньких мягких тряпочек, отдаемся чудесному развлечению по наведению сияния на варочную панель или плиту. Тонким шелком мы струимся по всему пространству нашего домашнего уюта, чтобы одарить гладь такого притягательного для сидения по-турецки пола зеркальным блеском, который благодарно посылает нам в ответ комплименты в виде многочисленных отражений нашего неповторимого образа.
Конечно, это не обязательно, но красные, как клюквенный сок, ногти — дополнительный источник эстетического наслаждения при создании полотна, называемого «приготовление трапезы»! Вензеля тонкого серпантина пастельной картофельной кожицы, ловко срезаемой острым кинжалом, — прекрасный фон для зернистой сердцевины оранжевого перца. Древесный аскетизм разделочной доски быстро приноравливается к буйству красок душистой зелени, блаженно постанывая от кровавых поцелуев помидорных долек. Кольца лука порея — лучшее из ожерелий для пряной, захмелевшей от маринада, слегка подрумяненной телятины… Наш дом, расхрабрившись, поет свои лучшие песни. Он сверкает всеми своими стеклышками, лучится каждым металлическим лучиком, шелестит чистыми страничками своих простынок и полотенец. Что ж, не лишними будут и свечи, и шампанское, и старая пластинка… Смешение самых трогательных ароматов — можжевеловых ягод и натертой полиролью древесины, пчелиного воска и лимонной корочки, переливающейся висюльки на проснувшемся канделябре — навевает мысли о том, что полотно жизни так причудливо соткано, что в нем вообще не существует мелочей, а точнее, ничего мелкого. Потому что все, к чему мы прикасаемся (неважно, по обязанности или по велению сердца), в нашей власти сделать одухотворенным и прекрасным.
Так что все будет, как мы хотим. Будут грандиозные проекты и «особенные миссии», будут свежие идеи и гениальные открытия, будут домашние хлопоты и простые спокойные дни. И будет наслаждение от каждого маленького события нашей великой маленькой жизни, в которой все — счастье.