Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
«Не мы такие — жизнь ткая», — эта фраза, прочно укоренившаяся в лексике народной, лично для меня является свидетельством полной утраты обществом человеческого достоинства. Не помню, какой именно кинематографический «шедевр» запустил этого фразеологического «червя» в мозг наших сограждан, но сей паразит прекрасно прижился в массовом сознании, став эдаким карманным «алиби» для трусов, мерзавцев и подлецов всех мастей. Благодаря этому «крылатому изречению» каждый преступник «легким движением» превращается в жертву гнусных обстоятельств, жестоко переломавших об колено его — несчастного.
Но самое страшное — неожиданно ощутить гадкий вкус отрыжки этой фразы на собственном языке, с ужасом понимая, что это — однозначный симптом твоего собственного морального аскаридоза. Что в кузнице твоей огонь давно погас, а инструменты покрылись ржавчиной, потому что из творца собственного счастья ты переквалифицировался в вурдалака, с аппетитом впивающегося в глотки окружающим в борьбе за «место под солнцем». Что ты научился виртуозно клацать зубами, огрызаться и переступать через павших, отвоевывая лучшие места у кормушки. Что теперь ты можешь мгновенно уложить на лопатки каждого, кто ходит с прижатыми локтями и не желает принимать участия в соревновании на внезапность нанесения ударов в печень каждому встречному. Что можешь смачно облить грязью каждого, кто любезно придерживал тяжелую дверь, дабы она ненароком не сломала нос вослед идущим. И что чудаков, терзающихся из-за соринки в своем, а не в чужом глазу, ты вообще держишь за идиотов, вкладывая в это понятие не столько психиатрический смысл, сколько всю неистовую силу отвращения к классике русской словесности с ее одноименным произведением. Да и кто он такой, этот «князь Мышкин»?! Обыкновенный психопат, неспособный в отличие от тебя противостоять «суровым реалиям» жизни…
Господа! Мы что, звери, господа? Это же просто чудовищно — превратить каждодневное, ежечасное, ежесекундное наслаждение собственной жизнью в бесконечный раунд боев без правил, на котором «либо ты, либо тебя»! Чтобы, просыпаясь по утрам, вместо восторженного приветствия посылать в розовеющие румянцем небеса свои проклятия по поводу враждебности мира, населенного злобными тварями (кстати, Божьими), и, привычно вдев пальцы в кастет, идти сражаться с ними до победного конца. Потому как, «если проиграешь, то…»
То что?!! Что, собственно, случится, если ты проиграешь? Если, столкнувшись с какой-нибудь каверзой, вместо ругательств, воплей и драки ты поступишь, как Мышкин: пожалеешь (за зло), поможешь (за неотесанность), поплачешь (за грубость), улыбнешься (за глупость), отдашь (за алчность), помолишься (за ненависть)? Кто знает: может быть, один добрый взгляд, один сострадательный поступок, одно ласковое прикосновение, одна ободряющая улыбка способны охладить «свирепый нрав» драгоценного процесса, который «дается всего один раз», дабы, прожив его, мы стали «такими»? Такими разными? Такими одинокими? Такими усталыми? Такими деликатными? Такими обиженными? Такими забитыми? Такими напуганными? Такими примитивными? Такими глупыми? Такими обделенными? Такими злыми? Такими несчастными? Такими влюбленными? Такими благородными? Такими смелыми? Такими равнодушными? Такими добрыми? Так какими «такими», черт подери?!
Да, закалка — дело хорошее. Укреплять характер и иммунитет, закалять волю и мужество, наращивать мускулатуру и опыт не только разумно, но и практично. Однако, к пребольшому сожалению, ни стальная воля, ни бугристые мышцы не являют собой человеческой сути (равно как магнитная буря и дефолт ни на микрон не отражают сущности или смысла жизни). Единственное, что точно определяет истинную сущность, будь то мир, личность, ситуация, искусство, деньги или законы, — это их достоинство. Нет достоинства — значит, нет и самого объекта. Позвольте, разъяснить: типографский оттиск на банкноте «ноль фунтов стерлингов» гласит о том, что данная купюра — уже не деньги. Потуги бездарного юмориста понравиться милицейской кокарде зрителя — уже не искусство, равно как и нарушенные пропорции политических истуканов, ваяемых по указке партии и правительства. Согбенное существование — это уже не жизнь. Состряпанные на потребу дня новые правила, лоббирующие интересы определенного клана, — увы, но уже не законы. Страшные сны — уже не сны, а кошмары. Механический секс — уже не любовь.
Но самое страшное — неожиданно ощутить гадкий вкус отрыжки этой фразы на собственном языке, с ужасом понимая, что это — однозначный симптом твоего собственного морального аскаридоза. Что в кузнице твоей огонь давно погас, а инструменты покрылись ржавчиной, потому что из творца собственного счастья ты переквалифицировался в вурдалака, с аппетитом впивающегося в глотки окружающим в борьбе за «место под солнцем». Что ты научился виртуозно клацать зубами, огрызаться и переступать через павших, отвоевывая лучшие места у кормушки. Что теперь ты можешь мгновенно уложить на лопатки каждого, кто ходит с прижатыми локтями и не желает принимать участия в соревновании на внезапность нанесения ударов в печень каждому встречному. Что можешь смачно облить грязью каждого, кто любезно придерживал тяжелую дверь, дабы она ненароком не сломала нос вослед идущим. И что чудаков, терзающихся из-за соринки в своем, а не в чужом глазу, ты вообще держишь за идиотов, вкладывая в это понятие не столько психиатрический смысл, сколько всю неистовую силу отвращения к классике русской словесности с ее одноименным произведением. Да и кто он такой, этот «князь Мышкин»?! Обыкновенный психопат, неспособный в отличие от тебя противостоять «суровым реалиям» жизни…
Господа! Мы что, звери, господа? Это же просто чудовищно — превратить каждодневное, ежечасное, ежесекундное наслаждение собственной жизнью в бесконечный раунд боев без правил, на котором «либо ты, либо тебя»! Чтобы, просыпаясь по утрам, вместо восторженного приветствия посылать в розовеющие румянцем небеса свои проклятия по поводу враждебности мира, населенного злобными тварями (кстати, Божьими), и, привычно вдев пальцы в кастет, идти сражаться с ними до победного конца. Потому как, «если проиграешь, то…»
То что?!! Что, собственно, случится, если ты проиграешь? Если, столкнувшись с какой-нибудь каверзой, вместо ругательств, воплей и драки ты поступишь, как Мышкин: пожалеешь (за зло), поможешь (за неотесанность), поплачешь (за грубость), улыбнешься (за глупость), отдашь (за алчность), помолишься (за ненависть)? Кто знает: может быть, один добрый взгляд, один сострадательный поступок, одно ласковое прикосновение, одна ободряющая улыбка способны охладить «свирепый нрав» драгоценного процесса, который «дается всего один раз», дабы, прожив его, мы стали «такими»? Такими разными? Такими одинокими? Такими усталыми? Такими деликатными? Такими обиженными? Такими забитыми? Такими напуганными? Такими примитивными? Такими глупыми? Такими обделенными? Такими злыми? Такими несчастными? Такими влюбленными? Такими благородными? Такими смелыми? Такими равнодушными? Такими добрыми? Так какими «такими», черт подери?!
Да, закалка — дело хорошее. Укреплять характер и иммунитет, закалять волю и мужество, наращивать мускулатуру и опыт не только разумно, но и практично. Однако, к пребольшому сожалению, ни стальная воля, ни бугристые мышцы не являют собой человеческой сути (равно как магнитная буря и дефолт ни на микрон не отражают сущности или смысла жизни). Единственное, что точно определяет истинную сущность, будь то мир, личность, ситуация, искусство, деньги или законы, — это их достоинство. Нет достоинства — значит, нет и самого объекта. Позвольте, разъяснить: типографский оттиск на банкноте «ноль фунтов стерлингов» гласит о том, что данная купюра — уже не деньги. Потуги бездарного юмориста понравиться милицейской кокарде зрителя — уже не искусство, равно как и нарушенные пропорции политических истуканов, ваяемых по указке партии и правительства. Согбенное существование — это уже не жизнь. Состряпанные на потребу дня новые правила, лоббирующие интересы определенного клана, — увы, но уже не законы. Страшные сны — уже не сны, а кошмары. Механический секс — уже не любовь.