Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Заученная истина держится в нас, как искусственный приставной член, как фальшивый зуб, как восковой нос или, самое большое, как ринопластический нос из чужого тела; истина же, приобретенная собственным мышлением, подобна натуральному члену: собственно только она и принадлежит нам действительно.
Одна сторона медали.
Излет зимы… Февраль… «Достать чернил и плакать» хотелось Пастернаку, может быть, потому что и он был рожден в феврале, а может быть, потому что уже устал от мертво-белесых пейзажей, от геометрически выверенных кристаллов снега, бьющего в лицо наотмашь, как будто скандальная Зима, уходя, решила надавать пощечин… Февраль… Последний зимний месяц. Какому мудрецу пришла мысль сделать его самым коротким даже в високосный год? Желание весны проступает все чаще. И каждая налетевшая метель воспринимается как вражеское вторжение, приводящее к отступлению. И утренние морозцы уже не бодрят, а ввергают в ступор. Слух жаждет барабанной дроби капели, а не завывания ветряных фаготов, обоняние устало от снежного озона, пронизывающего воздух, оно готово к буйству ароматов весны. Зрение ищет красок. Душа стремится к наслаждениям. Уйди, февраль, несущий даже в имени своем закостенелость подземного царства, названный в честь бога его Фебрууса! Хватит петь, раздувая щеки, свою суровую песню: «Ветры, бури, ураганы… Вихри, вьюги и бураны… В облаках трубите громко, вейтесь над землею. Пусть бежит в полях поземка белою змеею!» Мы не хотим слушать ее. Мы в ожидании другого чуда — чуда пробуждения жизни.
Вторая сторона медали.
Второй месяц года, философ и оратор, всеми своими завьюженными пассажами мудрых цитат и чтением долгих моралей застуженных холодов пытается заставить людей открыться новому, распрощавшись с накопленным хламом бессодержательных событий.
Февраль — месяц-минималист, вмещающий в свои обычные 28 (и високосные 29) дней экспрессию, превосходящую страсть своих более продолжительных коллег. Вещественная умеренность февраля сторицей компенсируется его богатыми дарами для души и интеллекта. Монохромная палитра февральских ароматов, напоенная азотом и кремнием перемороженной земли, помогает каждому ощутить, что он невероятно богат, владея такими удивительными сокровищами, как счастье мыслить, ощущать.
Рожденный в феврале
Артур Шопенгауэр
Артур Шопенгауэр
Одна сторона медали.
Излет зимы… Февраль… «Достать чернил и плакать» хотелось Пастернаку, может быть, потому что и он был рожден в феврале, а может быть, потому что уже устал от мертво-белесых пейзажей, от геометрически выверенных кристаллов снега, бьющего в лицо наотмашь, как будто скандальная Зима, уходя, решила надавать пощечин… Февраль… Последний зимний месяц. Какому мудрецу пришла мысль сделать его самым коротким даже в високосный год? Желание весны проступает все чаще. И каждая налетевшая метель воспринимается как вражеское вторжение, приводящее к отступлению. И утренние морозцы уже не бодрят, а ввергают в ступор. Слух жаждет барабанной дроби капели, а не завывания ветряных фаготов, обоняние устало от снежного озона, пронизывающего воздух, оно готово к буйству ароматов весны. Зрение ищет красок. Душа стремится к наслаждениям. Уйди, февраль, несущий даже в имени своем закостенелость подземного царства, названный в честь бога его Фебрууса! Хватит петь, раздувая щеки, свою суровую песню: «Ветры, бури, ураганы… Вихри, вьюги и бураны… В облаках трубите громко, вейтесь над землею. Пусть бежит в полях поземка белою змеею!» Мы не хотим слушать ее. Мы в ожидании другого чуда — чуда пробуждения жизни.
Вторая сторона медали.
Второй месяц года, философ и оратор, всеми своими завьюженными пассажами мудрых цитат и чтением долгих моралей застуженных холодов пытается заставить людей открыться новому, распрощавшись с накопленным хламом бессодержательных событий.
Февраль — месяц-минималист, вмещающий в свои обычные 28 (и високосные 29) дней экспрессию, превосходящую страсть своих более продолжительных коллег. Вещественная умеренность февраля сторицей компенсируется его богатыми дарами для души и интеллекта. Монохромная палитра февральских ароматов, напоенная азотом и кремнием перемороженной земли, помогает каждому ощутить, что он невероятно богат, владея такими удивительными сокровищами, как счастье мыслить, ощущать.