среда, 11 мая 2016
23:15
Доступ к записи ограничен
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 09 июля 2013
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Здравствуйте! В моем окружении завелось нечто, что вряд ли является человеком, но моих знаний типологии недостаточно, чтобы это протипировать. Буду благодарна за помощь в опознании.
Итак, нечто. Человек очень яркий, умеющий и знающий, как привлечь к себе внимание так, чтобы это не выглядело позерством и показухой. Человек с кучей увлечений: играет в театре, играет на гитаре и еще нескольких инструментах, поет, занимался достаточно долго ирландскими танцами, потом надоело, ушел в капоэйру и бразильскую культуру в целом, автостопщик со стажем, заядлый походник и далее, далее, далее.
Занимается научной работой, практическая ценность которой не ясна, но зато заниматься ею интересно.
Систему моральных принципов можно охарактеризовать как предельно эгоистичную и гедонистическю. Человек нацелен выжать побольше фана из всего окружающего мира, но никогда не сделает чего-то в ущерб себе. Все его окружение подогнано так, чтобы ему было комфортно в нем находиться. Но при этом в окружении никого не держат и об условии предупреждают сразу. А дальше каждый волен сам выбирать, что ему важнее: поступать так, как удобно нашему объекту и (по возможности) себе, или валить на все четыре стороны. Я не припомню каких-то беспочвенных актов жертвенности или взаимопомощи "просто так", для каждого действия всегда есть вполне очевидная причина.
Склонен рационализировать эмоции. "Я всегда знаю, зачем мне эта эмоция, и если ситуация требует разозлиться, я разыграю злость, но не буду злиться по-настоящему". Если эмоции негативны и бессмысленны, их проще не испытывать. "Если я вижу, что кто-то меня злит, я стараюсь понять, зачем он меня злит, но не злюсь".
Достаточно циничен в отношении окружающих. Каждый сам по себе, сам налажал, сам расхлебывай, я тут ни при чем. В плане личных отношений придерживается концепции фрилава. Если есть девочка, которая хочет секса, а я не против, то варум нихт, но девочке будет сказано что-то в духе "постель не повод для знакомства". Согласна - круто, не согласна - найдется другая. Если девочка согласна, но питает какие-то надежды - ее проблемы, ибо предупредили, что это бессмысленно.
Склонен к провокациям окружающих. От достаточно толстых, вроде предельно пошлой и циничной записи в контакте, до внезапного бритья налысо.
При этом к физическому комфорту абсолютно равнодушен. Есть - хорошо, нет - ну и пофиг. Может обходиться практически без еды, на одном молоке и булочках, в апреле способен пробить лед на озере и искупаться, где спать - не важно, главное, чтобы был минимум в виде подушки и одеяла. Да, мерзнуть не любит.
У меня появлялись мысли о сотипнике, каком-нибудь единороге, но принять эту версию мешает все, что касается эмоций. У меня, ЧЕ, несколько иной подход, я принимаю любую эмоцию, плюс ориентирована не только на свои собственные чувства, но и на чувства окружающих. Здесь же до окружающих объекту нет никакого дела (или очень успешно создается иллюзия безразличности).
Теперь немного о своем восприятии человека. С ним интересно играть, с ним легко играть, потому что на провокации и манки он ведется также легко, как провоцирует сам. И, пока я помню, что мы друг другу никто - все отлично. Меня восхищает то изящество, с которым выстроено окружение, которое просто существует вокруг человека без его участия и готово носить его на руках и вообще, костьми лечь, чтобы помочь.
Вот как-то так. Наводящим вопросам буду рада, возможно, просто не учла всего.
Очень уж интересно, кто это.
Итак, нечто. Человек очень яркий, умеющий и знающий, как привлечь к себе внимание так, чтобы это не выглядело позерством и показухой. Человек с кучей увлечений: играет в театре, играет на гитаре и еще нескольких инструментах, поет, занимался достаточно долго ирландскими танцами, потом надоело, ушел в капоэйру и бразильскую культуру в целом, автостопщик со стажем, заядлый походник и далее, далее, далее.
Занимается научной работой, практическая ценность которой не ясна, но зато заниматься ею интересно.
Систему моральных принципов можно охарактеризовать как предельно эгоистичную и гедонистическю. Человек нацелен выжать побольше фана из всего окружающего мира, но никогда не сделает чего-то в ущерб себе. Все его окружение подогнано так, чтобы ему было комфортно в нем находиться. Но при этом в окружении никого не держат и об условии предупреждают сразу. А дальше каждый волен сам выбирать, что ему важнее: поступать так, как удобно нашему объекту и (по возможности) себе, или валить на все четыре стороны. Я не припомню каких-то беспочвенных актов жертвенности или взаимопомощи "просто так", для каждого действия всегда есть вполне очевидная причина.
Склонен рационализировать эмоции. "Я всегда знаю, зачем мне эта эмоция, и если ситуация требует разозлиться, я разыграю злость, но не буду злиться по-настоящему". Если эмоции негативны и бессмысленны, их проще не испытывать. "Если я вижу, что кто-то меня злит, я стараюсь понять, зачем он меня злит, но не злюсь".
Достаточно циничен в отношении окружающих. Каждый сам по себе, сам налажал, сам расхлебывай, я тут ни при чем. В плане личных отношений придерживается концепции фрилава. Если есть девочка, которая хочет секса, а я не против, то варум нихт, но девочке будет сказано что-то в духе "постель не повод для знакомства". Согласна - круто, не согласна - найдется другая. Если девочка согласна, но питает какие-то надежды - ее проблемы, ибо предупредили, что это бессмысленно.
Склонен к провокациям окружающих. От достаточно толстых, вроде предельно пошлой и циничной записи в контакте, до внезапного бритья налысо.
При этом к физическому комфорту абсолютно равнодушен. Есть - хорошо, нет - ну и пофиг. Может обходиться практически без еды, на одном молоке и булочках, в апреле способен пробить лед на озере и искупаться, где спать - не важно, главное, чтобы был минимум в виде подушки и одеяла. Да, мерзнуть не любит.
У меня появлялись мысли о сотипнике, каком-нибудь единороге, но принять эту версию мешает все, что касается эмоций. У меня, ЧЕ, несколько иной подход, я принимаю любую эмоцию, плюс ориентирована не только на свои собственные чувства, но и на чувства окружающих. Здесь же до окружающих объекту нет никакого дела (или очень успешно создается иллюзия безразличности).
Теперь немного о своем восприятии человека. С ним интересно играть, с ним легко играть, потому что на провокации и манки он ведется также легко, как провоцирует сам. И, пока я помню, что мы друг другу никто - все отлично. Меня восхищает то изящество, с которым выстроено окружение, которое просто существует вокруг человека без его участия и готово носить его на руках и вообще, костьми лечь, чтобы помочь.
Вот как-то так. Наводящим вопросам буду рада, возможно, просто не учла всего.
Очень уж интересно, кто это.
воскресенье, 05 июня 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
На всякий случай: я жива.
среда, 16 марта 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Простите, но вы уверены, что человек, подменяющий осмысленные цели удовлетворением низменных потребностей, здоров на голову? Вы на полном серьезе убеждены, что он не шизофреник? Не псих? Не отмороженный торчок? Вы, действительно, считаете вполне нормальным предпочтение активному действию, будь то занятие любовью, бытом или работой, пассивный акт потворства зеванию, ковырянию в носу или дефекации? «Не верю!» (Как Станиславский.) Хотя… Почему бы и нет? Ведь «жизнь единственна, она всем для счастья нам дана»… Так зачем преодолевать трудности, если можно надеть замызганные треники и прямо с утра «попивать пивко»? Зачем терпеть до уборной, если можно справить нужду прямо в лифте многоквартирного дома? Зачем впадать в аскетизм, отказывая себе в удовольствии облизывания коротких и жирных от куриных наггетсов пальцев? Какого черта современному человеку тренировать волю, если он может употребить все, что создано в этом мире, немедленно, отложив возможные усилия на неопределенный срок? Вы уверены, что негатив фотоснимка «потехе время, а делу — час» вас привлекает меньше, чем его цифровой отпечаток?
Думаю, что ответ на поставленный вопрос неоднозначен. Каждый из нас периодически впадал в дуализм, находясь перед выбором: «Сделать ли сегодня то, что можно отложить на завтра, или, напротив, гори оно все синим пламенем — глядишь, а завтра и делать-то ничего не будет нужно: рассосется, забудется, отвалиться, сдуется само собой…» Да, друзья, такая двойственность нашей оценки собственных волевых качеств свидетельствует лишь о том, что привычка потреблять то, что есть, без разбору, постоянно оправдывая себя за то, что не было сделано вопреки осмысленной необходимости, привела нас к заражению вирусом акразии.
АКРАЗИЯ в отличие от абулии — античный термин, авторство которого принадлежит Аристотелю, ученому-стоику, уставшему от общества безвольных неудачников, пассивных жертв обстоятельств, жалобно скулящих на злодейку-судьбу. Акразия создает дыры в тех областях человеческой психики, где топографически должны локализоваться волевые центры, подменяя чашу цельности бесценной жизни на решето сиюминутной приятности, сквозь которое утекают бесцельные, бессмысленные, энергетически беспорядочные мгновения бытия. Из четкой линии она превращает судьбу в мокрое пятно, остающееся, как правило, в местах, где были «дислоцированы» на ночлег пропащие подзаборные пьяницы. Пожалуй, акразию можно было бы назвать «помутнением разума», не будь у гордых носителей этого порока столь развита логика аргументированных оправданий всех совершаемых ими извращений в своей жизни.
Весьма интересен и тот факт, что необходимым условием акразии является отсутствие у индивидуума способности к переоценке ценностей. Например, страдающий ожирением амбал под шумок (осмысленно) съедает трехкилограммовый торт, будучи уверенным (до, во время и после поедания) в том, что делать этого не нужно. Получается, что акразия, она же безволие, хлипкость, бесхребетность, абулия, обломовщина, слабохарактерность, слюнтяйство, слабодушие, бесхарактерность, мягкотелость, — болезненное пристрастие поступать вопреки собственным убеждениям.
Как известно, воля — неотъемлемое качество свободной личности властвовать над своими мыслями, чувствами и поступками, преодолевая препятствия на пути достижения осмысленных задач, процесс осознанный, базирующийся на мировоззрения человека. Она побуждает нас продуцировать и проявлять ряд достойных личностных качеств, таких как сила, смелость, энергия, решительность, упорство, терпение, уверенность в себе, принципиальность… Быть волевым человеком безумно приятно, но… Эта чертова акразия, шельмуя, склоняет маятник личностных усилий в противоположную сторону, побуждая нас часто плыть по течению и при этом еще считаться заслуженным страдальцем, стенающим в хоре с такими же «бедолагами»: «Ах, видимо, не стоило так поступать! Ах, зачем я вчера нажрался, как свинья?! Ах, почему я такой извращенец — играю в игры вместо того, чтобы получать удовольствие от жизни?»
Но почему все-таки воля — качество, позволяющее остановить спонтанные и чуждые действия, чувства, мысли, часто неадекватные для человека, ненужные ему в жизни, способные уничтожить то, что ему дорого и ценно, — так часто терпит фиаско в схватке с безволием — дешевой соской для взрослых, позволяющей оправданно сглатывать слюни недосягаемых желаний, утешаясь сиюминутным грешком во удовольствие? Как водится, два этих полярных качества присущи каждому индивиду. Но у одних перевешивает чашу весов слабость, а у других — сила, поскольку в головном мозгу (и у человека, и у животных) есть две зоны, условно разделенные учеными-нейрофизиологами на «ангельскую» и «дьявольскую». Прикиньте: два враждующих центра, находясь в смежных областях (они локализованы в коре левой префронтальной извилины, расположенной в лобной зоне), увеличиваются и уменьшаются лишь… друг за счет друга. Вот почему, когда после допущенного промаха мы обещаем себе, что больше никогда не поступим подобным образом, у нас всегда есть два варианта развития последующих событий: первый — увеличив площадь дьявольской зоны, повторить гнусное действие, второй — завоевать для ангельской зоны дополнительные микромиллиметры, твердо сохраняя табу своего решения. Чем больше волевых решений мы принимаем, тем легче с каждым разом преодолевать себя (территория, где правит Ангел-хранитель, увеличивается). И наоборот: каждая неудачная попытка победить пороки и слабости превращает в шепот голос нашей веры в себя и увещевания совести, включая «на полную катушку» громогласные «проповеди» бесов, убеждающих, что слабохарактерность, малодушие и безволие — неотъемлемые качества всех потомков Адама и Евы.
Из всего сказанного логично вытекает единственный вывод:
...«сильными не рождаются, ими становятся». Сила воли или ее отсутствие — это всего лишь состояние опорно-двигательного аппарата эмоционального интеллекта, сходное с мышечным каркасом организма, который, как известно, можно натренировать, накачать, укрепить, развить и довести до совершенства...
Думаю, что ответ на поставленный вопрос неоднозначен. Каждый из нас периодически впадал в дуализм, находясь перед выбором: «Сделать ли сегодня то, что можно отложить на завтра, или, напротив, гори оно все синим пламенем — глядишь, а завтра и делать-то ничего не будет нужно: рассосется, забудется, отвалиться, сдуется само собой…» Да, друзья, такая двойственность нашей оценки собственных волевых качеств свидетельствует лишь о том, что привычка потреблять то, что есть, без разбору, постоянно оправдывая себя за то, что не было сделано вопреки осмысленной необходимости, привела нас к заражению вирусом акразии.
АКРАЗИЯ в отличие от абулии — античный термин, авторство которого принадлежит Аристотелю, ученому-стоику, уставшему от общества безвольных неудачников, пассивных жертв обстоятельств, жалобно скулящих на злодейку-судьбу. Акразия создает дыры в тех областях человеческой психики, где топографически должны локализоваться волевые центры, подменяя чашу цельности бесценной жизни на решето сиюминутной приятности, сквозь которое утекают бесцельные, бессмысленные, энергетически беспорядочные мгновения бытия. Из четкой линии она превращает судьбу в мокрое пятно, остающееся, как правило, в местах, где были «дислоцированы» на ночлег пропащие подзаборные пьяницы. Пожалуй, акразию можно было бы назвать «помутнением разума», не будь у гордых носителей этого порока столь развита логика аргументированных оправданий всех совершаемых ими извращений в своей жизни.
Весьма интересен и тот факт, что необходимым условием акразии является отсутствие у индивидуума способности к переоценке ценностей. Например, страдающий ожирением амбал под шумок (осмысленно) съедает трехкилограммовый торт, будучи уверенным (до, во время и после поедания) в том, что делать этого не нужно. Получается, что акразия, она же безволие, хлипкость, бесхребетность, абулия, обломовщина, слабохарактерность, слюнтяйство, слабодушие, бесхарактерность, мягкотелость, — болезненное пристрастие поступать вопреки собственным убеждениям.
Как известно, воля — неотъемлемое качество свободной личности властвовать над своими мыслями, чувствами и поступками, преодолевая препятствия на пути достижения осмысленных задач, процесс осознанный, базирующийся на мировоззрения человека. Она побуждает нас продуцировать и проявлять ряд достойных личностных качеств, таких как сила, смелость, энергия, решительность, упорство, терпение, уверенность в себе, принципиальность… Быть волевым человеком безумно приятно, но… Эта чертова акразия, шельмуя, склоняет маятник личностных усилий в противоположную сторону, побуждая нас часто плыть по течению и при этом еще считаться заслуженным страдальцем, стенающим в хоре с такими же «бедолагами»: «Ах, видимо, не стоило так поступать! Ах, зачем я вчера нажрался, как свинья?! Ах, почему я такой извращенец — играю в игры вместо того, чтобы получать удовольствие от жизни?»
Но почему все-таки воля — качество, позволяющее остановить спонтанные и чуждые действия, чувства, мысли, часто неадекватные для человека, ненужные ему в жизни, способные уничтожить то, что ему дорого и ценно, — так часто терпит фиаско в схватке с безволием — дешевой соской для взрослых, позволяющей оправданно сглатывать слюни недосягаемых желаний, утешаясь сиюминутным грешком во удовольствие? Как водится, два этих полярных качества присущи каждому индивиду. Но у одних перевешивает чашу весов слабость, а у других — сила, поскольку в головном мозгу (и у человека, и у животных) есть две зоны, условно разделенные учеными-нейрофизиологами на «ангельскую» и «дьявольскую». Прикиньте: два враждующих центра, находясь в смежных областях (они локализованы в коре левой префронтальной извилины, расположенной в лобной зоне), увеличиваются и уменьшаются лишь… друг за счет друга. Вот почему, когда после допущенного промаха мы обещаем себе, что больше никогда не поступим подобным образом, у нас всегда есть два варианта развития последующих событий: первый — увеличив площадь дьявольской зоны, повторить гнусное действие, второй — завоевать для ангельской зоны дополнительные микромиллиметры, твердо сохраняя табу своего решения. Чем больше волевых решений мы принимаем, тем легче с каждым разом преодолевать себя (территория, где правит Ангел-хранитель, увеличивается). И наоборот: каждая неудачная попытка победить пороки и слабости превращает в шепот голос нашей веры в себя и увещевания совести, включая «на полную катушку» громогласные «проповеди» бесов, убеждающих, что слабохарактерность, малодушие и безволие — неотъемлемые качества всех потомков Адама и Евы.
Из всего сказанного логично вытекает единственный вывод:
...«сильными не рождаются, ими становятся». Сила воли или ее отсутствие — это всего лишь состояние опорно-двигательного аппарата эмоционального интеллекта, сходное с мышечным каркасом организма, который, как известно, можно натренировать, накачать, укрепить, развить и довести до совершенства...
четверг, 03 марта 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Только положив на тарелку это идеальное на вид творение поварского искусства, такое живописное, с ярко сияющим желтым глазком, обрамленным белоснежным, похожим на балетную пачку, белком, мы поняли: глазунья многоразовая. Возможно даже, ее кто-то уже пытался есть, но, исцарапав пищевод осколками пластика, бросил тщетные попытки столь оригинального утоления голода за завтраком.
Мы сидели с друзьями в ресторане хорошего отеля и разглядывали желтоглазый «объект современного искусства». Глазунья блестела, как бриллиант, и, надо сказать, была не менее прочной.
— Неплохая идея — угощать гостей многоразовыми продуктами… — изрек рафинированно интеллигентный Саша. — Сегодня она украшает твою тарелку, а завтра, возможно, подарит бездну удовольствия какому-нибудь виолончелисту…
— Почему именно виолончелисту? — напрягся Дима — страстный поклонник чистых линий. — Может быть, она вдохновит подающего надежды архитектора на создание грандиозного творения в духе «Саграда Фамилия» Гауди?
— Да, думаю, что эта красавица «осчастливит» многих, и тех, кто служит искусству, и тех, кто работает за деньги, а может быть, даже кого-нибудь из «сильных мира сего»… — мне стало забавно представить, как вытягивается гладко выбритое лицо баклажанного цвета у президента некой африканской республики, по крепким зубам которого, пережевывающим резиновый белок глазуньи, яичная гуттаперча прыгает, как мяч… И — гол! — вдруг вылетает изо рта прямо «в левый верхний угол» шоколадного лба главного министра…
Я поделилась своими фантазиями, и, хохотнув, мы мирно продолжили завтрак. Но тут раздался вопль: «Что это за
безобразие?!» Легкомысленно откусивший свою многоразовую яичницу господин, выпучив глаза, орал на официанта: «Это что такое? Как вы смеете подавать на завтрак пластиковую отраву?» Официант старательно хлопал глазами, пытаясь понравиться разгневанному постояльцу: «Это не отрава, это наша фирменная глазунья специальной прожарки, — мямлил он, — а если вам не нравится, попробуйте что-нибудь другое из нашего буфета…»
— Что значит «специальной»? Я чуть не подавился этим резиновым, простите… презервативом! — и, чтобы подтвердить свой тезис, негодующий клиент зло тыкнул вилкой в причину своего возмущения.
На бесцеремонное обращение гуттаперча ответила соответственно, возникший резонанс выбил вилку из рук скандалиста, и та, сделав пируэт, упала в клубничный йогурт дамы за соседним столиком, отчего на ее кружевном жабо появилась кисломолочная брошь романтичного розового цвета…
— Что вы себе позволяете?! — гневно обрушилась дама на возмущенного любителя яичниц, растирая по жабо салфеткой нежную пастель обезжиренного продукта. — Ведите себя прилично, вы не в хлеву, любезный, а в дорогом отеле! — и она возмущенно сдвинула насурьмленные брови.
— Да идите вы в болото со своими нотациями! Я тут не при чем, во всем виновата проклятая яичница! — пытаясь сохранить лицо, правда, слегка сконфуженно, проворчал борец за справедливость.
Возмущенная дама, ни слова не говоря, поднялась со своего стула, аккуратно сложила салфетку, добыла из фарфоровой миски испачканную йогуртом вилку, подошла к столику своего оскорбителя и со словами: «Никто еще безнаказанно мне не грубил!» — вытерла вилку о его галстук, чтобы, гордо повернувшись на каблуках, удалиться, демонстрируя свою идеальную осанку всем присутствующим. Расстроенный таким оборотом дел господин, вздохнув, снял испорченный галстук и пошел добывать себе другую пищу, бормоча: «Ты ради них стараешься, борешься за их права, а они — неблагодарные — даже спасибо не скажут».
Яичный бум утих. Официант аккуратно забрал со стола тарелку со злосчастной яичницей, чтобы (скорее всего) потом тихонько положить отвергнутую красавицу с желтым глазком обратно в судок с подогревом (не пропадать же добру)…
Что ж, борьба — вещь субъективная. Порой, борясь с многоразовой яичницей, думается, что ты творишь добро. А на самом деле смешишь окружающих спонтанной бурей в стакане воды. Вина ли это или беда наша, сложно сказать, учитывая зависимость каждого от привитой с детства привычки биться с внешними обстоятельствами. И неважно, за что. Ведь главное — не результат, не цель, не идея, а просто сам процесс. Так, доживая до седых волос, многим и вспомнить-то нечего, кроме драк, конфликтов, скандальных драм и поединков. Ну чем еще может гордиться принципиальный человек, если не лысиной и искривленным от злости ртом, — результатами постоянной конфронтации с соседями, попутчиками, коллегами, продавцами, родными…
Мы, конечно, люди боевые, хлебом нас не корми — только дай повоевать. Ведь этот занимательный процесс — прекрасная альтернатива борьбе с самим собой, тем более, что победа над внешним врагом всегда приятней, чем над внутренним. Поэтому часто, когда мы не находим, с кем бы нам реально повоевать и расправиться, то придумываем себе противника, находя повод за что-нибудь зацепиться и все-таки насладиться собственной значимостью. Борясь 24 часа в сутки, без перерывов на обед и выходных за все, что угодно: за мягкость яичницы, за место под солнцем, за собственность, за личное мнение, за успешную карьеру, за право на маленькие слабости, — мы не замечаем, как в это время растет и крепнет враг, сидящий внутри нас. Мы бы могли его победить, если бы… не разменивались на многоразовые яйца.
Но бороться с собой так дискомфортно… К тому же в этой борьбе всегда можно победить, и тогда придется признать факт наличия силы воли и, значит, перейти на другой уровень отношений с самим собой. Вместо того чтобы пенять на зеркало, придется взять на себя ответственность за собственную жизнь, придется быть требовательным к себе, умерив пафос возмущения окружающими в пользу самокритики. Сила воли — это всегда «твоя вина», она не позволяет прятаться за ширму извинительных обстоятельств, вынуждая называть вещи своими именами. Человек с сильной волей никогда не посмеет сказать: «А при чем тут я?! Во всем виновата судьба». Ему приходится просить прощения, признавать ошибки, исправлять промахи… Сила воли всегда ставит человека перед выбором: продолжать ли ему требовать замены яиц или же оплатить химчистку лицу, обрызганному слюной его гнева. Вы меня понимаете?
Те, кто борется с собой, — априори победители. Всегда. Ни один человек на свете, воюющий с собой, еще не про-
играл. Едва родившись, мы уже наделены гипертрофированной силой воли, которой в нас заложено столько, что неизвестно, куда ее девать (хоть в форточку выбрасывай). Вот все младенцы, не успев родиться, сразу же и орут от переизбытка силы воли. Они ни на секунду не дают расслабиться своему внутреннему противнику и, изматывая его вконец, заставляют вместе с ними постигать этот мир. Тот их толкает на пол мягким местом, чтобы, заплакав, они ползали, отказавшись от дальнейших намерений освоить прямохождение. Но терпит фиаско, потому что дети упрямо учатся ходить. Он хватает их за язык, превращая в бессмысленное «агу» глубокие мысли, а они назло ему выговаривают свое первое «мама», «дай» и, наконец, «я полагаю»… Дети очень внимательны к своему врагу (то есть к самим себе), поэтому без лишних раздумий хватают его за шкирку и дают по шее, чтобы не мешал добиваться поставленной цели. И побеждают столько раз, сколько требуется… Пока не надоест.
А как надоест бороться с собой, у всех сразу же появляются одни и те же универсальные отговорки. Это изворотливый противник, шустро спрятавшись в туман удобных оправданий, шлет милые «депеши» об уважительной причине отмены боя: что он, дескать, измотан, устал, что занят на работе, что лежит в больнице, что несчастен, что крутится как белка в колесе, что сидит в туалете, где страдает от поноса и стресса… Он плачет, что не в форме, что не выспался, что не готов к борьбе… И что остается нам (бедным) делать, если «лежачего не бьют»? Как с ним бороться, ведь это неспортивно! Нечестно же лупцевать беспомощного врага…
И таким образом мы планомерно делаем нашего противника сильнее нас. Мы его жалеем, даем оклематься, прийти в себя, отдохнуть, поправиться, отупеть, расслабиться, напиться, забыться, вместо того чтобы дать хорошего пинка... Мы его пестуем, лелеем, опохмеляем, удовлетворяем его похоть… Мы говорим себе: «Ну, какая может быть зарядка и диета?! Пусть лучше несчастная стокилограммовая бедняжка, которую гложет комплекс неполноценности из-за лишнего веса, отдохнет и расслабится...»
Что мы — дураки, чтобы расходовать свою силу воли по мелочам, без морального удовлетворения? Нет, мы должны проявлять гуманность к своему противнику, чтобы однажды он стал крупным, сильным и беспощадным киллером нашего «Я». Вот тогда и станет очевидно, что бороться с откормленным, накачанным монстром собственного альтер-эго — это каторжный труд, и что лучше поискать врагов послабее, где-нибудь на стороне. (А он-то как рад! Он давно мечтал с тобой подружиться.)
Как это ни утомительно, но борьба с собой — процесс непрерывный, и нет ни одной уважительной причины для ее прекращения. Все оправдания лояльности к себе базируются на двух пороках — слабости и безволии. Длительность битвы за свою личность — жизнь, а финал… Простите меня, но, если наш уход предопределен, так и бояться нечего. Конечно, не стоит перегибать палку, сживая самого себя со свету, достаточно просто идти наперекор увещеваниям внутреннего врага, скулящего о том, что ему лень, что он страшится неудачи, что он и так немало сделал на своем веку… И просто продолжать тренировать мозги, чистя зубы и убираясь в доме, просто бегать по утрам, просто работать над собой, просто двигаться вперед, меняя старое и создавая новое.
Тот, кто пробовал бороться с собой, знает, что самое трудное — не впасть в демагогию, задаваясь вопросом «чья возьмет?» Поскольку счет «0:0» по правилам невозможен, то даже в случае, когда наш противник держит вязкую оборону, «тянет резину», не забивает сам и мешает нашим атакам, все равно кому-нибудь засчитается поражение (по пенальти или еще как-нибудь). И, увы, это поражение всегда присуждается не врагу в тебе, а самому тебе. Твой противник не причем. Ты — тренер, который работал с двумя командами — его и своей. Если твои «ребята» не смогли нокаутировать соперника, значит, ты проиграл, а твой враг выиграл. Он выиграл, потому что был упрям и хитер, был коварен и изворотлив, да к тому же знал тебя, как облупленного, со всеми твоими штампами типа: «сегодня напьюсь, расслаблюсь, а завтра сделаю все так, как хотел вчера»… Он давно в курсе всех твоих слабостей. И поэтому твой единственный шанс выиграть — это действовать.
Действуйте, когда чувствуете, что «надо, но лень», что «невозможно себя заставить» и, тем паче, в минуты страха и мелочных опасений «как бы чего не вышло». Помните: вам совершенно не страшно, боится ваш враг. Это он вас подначивает: «Ах ты, бедняжка, как тут справиться со всем этим слабому беззащитному существу? Вижу, у тебя поджилки трясутся? Ладно, я тебя не брошу, «побоюсь» с тобой рядом, вместе веселее». Вместо того чтобы демонстрировать солидарность, просто предоставьте ему возможность трусить за вас двоих. А вам некогда. Пусть глаза и привыкли бояться, но рук вы не опустите. Вот вам и еще одна победа.
И так во всем. Достаточно в ответ на всплеск злобы или зависти кому-то резко пойти наперекор врагу, коварно нашептывающему всякие провокационные мыслишки, и подумать радикально наоборот, а потом еще раз наоборот. Сразу же становится очевидно, что все это — не ваши, а его проблемы. Пусть сам с ними и разбирается, пока вы будете искренне любить людей, радуясь их успехам. Постепенно вы начнете замечать, что ваш враг радикально изменился. Что теперь он чаще не соперник, а помощник, тихий шепот которого сливается с голосом совести, заставляя собирать всю волю в кулак, чтобы жить свободно. Чтобы жить счастливо. Чтобы жить набело. Жить ярко. Жить один раз, не уподобляясь многоразовой яичнице.
Мы сидели с друзьями в ресторане хорошего отеля и разглядывали желтоглазый «объект современного искусства». Глазунья блестела, как бриллиант, и, надо сказать, была не менее прочной.
— Неплохая идея — угощать гостей многоразовыми продуктами… — изрек рафинированно интеллигентный Саша. — Сегодня она украшает твою тарелку, а завтра, возможно, подарит бездну удовольствия какому-нибудь виолончелисту…
— Почему именно виолончелисту? — напрягся Дима — страстный поклонник чистых линий. — Может быть, она вдохновит подающего надежды архитектора на создание грандиозного творения в духе «Саграда Фамилия» Гауди?
— Да, думаю, что эта красавица «осчастливит» многих, и тех, кто служит искусству, и тех, кто работает за деньги, а может быть, даже кого-нибудь из «сильных мира сего»… — мне стало забавно представить, как вытягивается гладко выбритое лицо баклажанного цвета у президента некой африканской республики, по крепким зубам которого, пережевывающим резиновый белок глазуньи, яичная гуттаперча прыгает, как мяч… И — гол! — вдруг вылетает изо рта прямо «в левый верхний угол» шоколадного лба главного министра…
Я поделилась своими фантазиями, и, хохотнув, мы мирно продолжили завтрак. Но тут раздался вопль: «Что это за
безобразие?!» Легкомысленно откусивший свою многоразовую яичницу господин, выпучив глаза, орал на официанта: «Это что такое? Как вы смеете подавать на завтрак пластиковую отраву?» Официант старательно хлопал глазами, пытаясь понравиться разгневанному постояльцу: «Это не отрава, это наша фирменная глазунья специальной прожарки, — мямлил он, — а если вам не нравится, попробуйте что-нибудь другое из нашего буфета…»
— Что значит «специальной»? Я чуть не подавился этим резиновым, простите… презервативом! — и, чтобы подтвердить свой тезис, негодующий клиент зло тыкнул вилкой в причину своего возмущения.
На бесцеремонное обращение гуттаперча ответила соответственно, возникший резонанс выбил вилку из рук скандалиста, и та, сделав пируэт, упала в клубничный йогурт дамы за соседним столиком, отчего на ее кружевном жабо появилась кисломолочная брошь романтичного розового цвета…
— Что вы себе позволяете?! — гневно обрушилась дама на возмущенного любителя яичниц, растирая по жабо салфеткой нежную пастель обезжиренного продукта. — Ведите себя прилично, вы не в хлеву, любезный, а в дорогом отеле! — и она возмущенно сдвинула насурьмленные брови.
— Да идите вы в болото со своими нотациями! Я тут не при чем, во всем виновата проклятая яичница! — пытаясь сохранить лицо, правда, слегка сконфуженно, проворчал борец за справедливость.
Возмущенная дама, ни слова не говоря, поднялась со своего стула, аккуратно сложила салфетку, добыла из фарфоровой миски испачканную йогуртом вилку, подошла к столику своего оскорбителя и со словами: «Никто еще безнаказанно мне не грубил!» — вытерла вилку о его галстук, чтобы, гордо повернувшись на каблуках, удалиться, демонстрируя свою идеальную осанку всем присутствующим. Расстроенный таким оборотом дел господин, вздохнув, снял испорченный галстук и пошел добывать себе другую пищу, бормоча: «Ты ради них стараешься, борешься за их права, а они — неблагодарные — даже спасибо не скажут».
Яичный бум утих. Официант аккуратно забрал со стола тарелку со злосчастной яичницей, чтобы (скорее всего) потом тихонько положить отвергнутую красавицу с желтым глазком обратно в судок с подогревом (не пропадать же добру)…
Что ж, борьба — вещь субъективная. Порой, борясь с многоразовой яичницей, думается, что ты творишь добро. А на самом деле смешишь окружающих спонтанной бурей в стакане воды. Вина ли это или беда наша, сложно сказать, учитывая зависимость каждого от привитой с детства привычки биться с внешними обстоятельствами. И неважно, за что. Ведь главное — не результат, не цель, не идея, а просто сам процесс. Так, доживая до седых волос, многим и вспомнить-то нечего, кроме драк, конфликтов, скандальных драм и поединков. Ну чем еще может гордиться принципиальный человек, если не лысиной и искривленным от злости ртом, — результатами постоянной конфронтации с соседями, попутчиками, коллегами, продавцами, родными…
Мы, конечно, люди боевые, хлебом нас не корми — только дай повоевать. Ведь этот занимательный процесс — прекрасная альтернатива борьбе с самим собой, тем более, что победа над внешним врагом всегда приятней, чем над внутренним. Поэтому часто, когда мы не находим, с кем бы нам реально повоевать и расправиться, то придумываем себе противника, находя повод за что-нибудь зацепиться и все-таки насладиться собственной значимостью. Борясь 24 часа в сутки, без перерывов на обед и выходных за все, что угодно: за мягкость яичницы, за место под солнцем, за собственность, за личное мнение, за успешную карьеру, за право на маленькие слабости, — мы не замечаем, как в это время растет и крепнет враг, сидящий внутри нас. Мы бы могли его победить, если бы… не разменивались на многоразовые яйца.
Но бороться с собой так дискомфортно… К тому же в этой борьбе всегда можно победить, и тогда придется признать факт наличия силы воли и, значит, перейти на другой уровень отношений с самим собой. Вместо того чтобы пенять на зеркало, придется взять на себя ответственность за собственную жизнь, придется быть требовательным к себе, умерив пафос возмущения окружающими в пользу самокритики. Сила воли — это всегда «твоя вина», она не позволяет прятаться за ширму извинительных обстоятельств, вынуждая называть вещи своими именами. Человек с сильной волей никогда не посмеет сказать: «А при чем тут я?! Во всем виновата судьба». Ему приходится просить прощения, признавать ошибки, исправлять промахи… Сила воли всегда ставит человека перед выбором: продолжать ли ему требовать замены яиц или же оплатить химчистку лицу, обрызганному слюной его гнева. Вы меня понимаете?
Те, кто борется с собой, — априори победители. Всегда. Ни один человек на свете, воюющий с собой, еще не про-
играл. Едва родившись, мы уже наделены гипертрофированной силой воли, которой в нас заложено столько, что неизвестно, куда ее девать (хоть в форточку выбрасывай). Вот все младенцы, не успев родиться, сразу же и орут от переизбытка силы воли. Они ни на секунду не дают расслабиться своему внутреннему противнику и, изматывая его вконец, заставляют вместе с ними постигать этот мир. Тот их толкает на пол мягким местом, чтобы, заплакав, они ползали, отказавшись от дальнейших намерений освоить прямохождение. Но терпит фиаско, потому что дети упрямо учатся ходить. Он хватает их за язык, превращая в бессмысленное «агу» глубокие мысли, а они назло ему выговаривают свое первое «мама», «дай» и, наконец, «я полагаю»… Дети очень внимательны к своему врагу (то есть к самим себе), поэтому без лишних раздумий хватают его за шкирку и дают по шее, чтобы не мешал добиваться поставленной цели. И побеждают столько раз, сколько требуется… Пока не надоест.
А как надоест бороться с собой, у всех сразу же появляются одни и те же универсальные отговорки. Это изворотливый противник, шустро спрятавшись в туман удобных оправданий, шлет милые «депеши» об уважительной причине отмены боя: что он, дескать, измотан, устал, что занят на работе, что лежит в больнице, что несчастен, что крутится как белка в колесе, что сидит в туалете, где страдает от поноса и стресса… Он плачет, что не в форме, что не выспался, что не готов к борьбе… И что остается нам (бедным) делать, если «лежачего не бьют»? Как с ним бороться, ведь это неспортивно! Нечестно же лупцевать беспомощного врага…
И таким образом мы планомерно делаем нашего противника сильнее нас. Мы его жалеем, даем оклематься, прийти в себя, отдохнуть, поправиться, отупеть, расслабиться, напиться, забыться, вместо того чтобы дать хорошего пинка... Мы его пестуем, лелеем, опохмеляем, удовлетворяем его похоть… Мы говорим себе: «Ну, какая может быть зарядка и диета?! Пусть лучше несчастная стокилограммовая бедняжка, которую гложет комплекс неполноценности из-за лишнего веса, отдохнет и расслабится...»
Что мы — дураки, чтобы расходовать свою силу воли по мелочам, без морального удовлетворения? Нет, мы должны проявлять гуманность к своему противнику, чтобы однажды он стал крупным, сильным и беспощадным киллером нашего «Я». Вот тогда и станет очевидно, что бороться с откормленным, накачанным монстром собственного альтер-эго — это каторжный труд, и что лучше поискать врагов послабее, где-нибудь на стороне. (А он-то как рад! Он давно мечтал с тобой подружиться.)
Как это ни утомительно, но борьба с собой — процесс непрерывный, и нет ни одной уважительной причины для ее прекращения. Все оправдания лояльности к себе базируются на двух пороках — слабости и безволии. Длительность битвы за свою личность — жизнь, а финал… Простите меня, но, если наш уход предопределен, так и бояться нечего. Конечно, не стоит перегибать палку, сживая самого себя со свету, достаточно просто идти наперекор увещеваниям внутреннего врага, скулящего о том, что ему лень, что он страшится неудачи, что он и так немало сделал на своем веку… И просто продолжать тренировать мозги, чистя зубы и убираясь в доме, просто бегать по утрам, просто работать над собой, просто двигаться вперед, меняя старое и создавая новое.
Тот, кто пробовал бороться с собой, знает, что самое трудное — не впасть в демагогию, задаваясь вопросом «чья возьмет?» Поскольку счет «0:0» по правилам невозможен, то даже в случае, когда наш противник держит вязкую оборону, «тянет резину», не забивает сам и мешает нашим атакам, все равно кому-нибудь засчитается поражение (по пенальти или еще как-нибудь). И, увы, это поражение всегда присуждается не врагу в тебе, а самому тебе. Твой противник не причем. Ты — тренер, который работал с двумя командами — его и своей. Если твои «ребята» не смогли нокаутировать соперника, значит, ты проиграл, а твой враг выиграл. Он выиграл, потому что был упрям и хитер, был коварен и изворотлив, да к тому же знал тебя, как облупленного, со всеми твоими штампами типа: «сегодня напьюсь, расслаблюсь, а завтра сделаю все так, как хотел вчера»… Он давно в курсе всех твоих слабостей. И поэтому твой единственный шанс выиграть — это действовать.
Действуйте, когда чувствуете, что «надо, но лень», что «невозможно себя заставить» и, тем паче, в минуты страха и мелочных опасений «как бы чего не вышло». Помните: вам совершенно не страшно, боится ваш враг. Это он вас подначивает: «Ах ты, бедняжка, как тут справиться со всем этим слабому беззащитному существу? Вижу, у тебя поджилки трясутся? Ладно, я тебя не брошу, «побоюсь» с тобой рядом, вместе веселее». Вместо того чтобы демонстрировать солидарность, просто предоставьте ему возможность трусить за вас двоих. А вам некогда. Пусть глаза и привыкли бояться, но рук вы не опустите. Вот вам и еще одна победа.
И так во всем. Достаточно в ответ на всплеск злобы или зависти кому-то резко пойти наперекор врагу, коварно нашептывающему всякие провокационные мыслишки, и подумать радикально наоборот, а потом еще раз наоборот. Сразу же становится очевидно, что все это — не ваши, а его проблемы. Пусть сам с ними и разбирается, пока вы будете искренне любить людей, радуясь их успехам. Постепенно вы начнете замечать, что ваш враг радикально изменился. Что теперь он чаще не соперник, а помощник, тихий шепот которого сливается с голосом совести, заставляя собирать всю волю в кулак, чтобы жить свободно. Чтобы жить счастливо. Чтобы жить набело. Жить ярко. Жить один раз, не уподобляясь многоразовой яичнице.
суббота, 19 февраля 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Да, климат у нас ничуть не менее загадочный, чем русская душа: вроде бы «три месяца — лето, три месяца — осень, три месяца — зима и вечная весна», но при этом как минимум шесть месяцев — холодина страшная. Вот и приходится всем утепляться, нахлобучивать шапки, напяливать унты и, почесываясь от укусов чистошерстяных пуловеров, плотней обматывать шарф вокруг шеи, спасаясь от когтистых прикосновений мороза…
Чувствительность к холоду у всех разная: кто-то по жизни «законченный мерзавец», не способный даже летом расстаться с жакетом и шалью из-за озноба от малейшего ветерка. Кто-то — пышущий жаром «северный олень», весело шагающий по скрипящим сугробам на
двадцатиградусном морозе в тончайшем пальтеце.
Мне безумно холодно. Я мерзну в метро (когда подходит поезд, ветер такой холодный!), мерзну на работе (от монитора исходит холодное свечение!), мерзну дома под одеялом (нос холодный), мерзну всюду. Иногда кажется, что о холоде я думаю постоянно, это как звенящий колокольчик где-то на заднем плане, который замолкает только когда кто-нибудь держит за руку. Но за руку меня может держать только один человек. И он, к сожалению, не может делать этого постоянно, каждую минуту. Сейчас он вообще далеко. Безумно далеко.
Чувствительность к холоду у всех разная: кто-то по жизни «законченный мерзавец», не способный даже летом расстаться с жакетом и шалью из-за озноба от малейшего ветерка. Кто-то — пышущий жаром «северный олень», весело шагающий по скрипящим сугробам на
двадцатиградусном морозе в тончайшем пальтеце.
Мне безумно холодно. Я мерзну в метро (когда подходит поезд, ветер такой холодный!), мерзну на работе (от монитора исходит холодное свечение!), мерзну дома под одеялом (нос холодный), мерзну всюду. Иногда кажется, что о холоде я думаю постоянно, это как звенящий колокольчик где-то на заднем плане, который замолкает только когда кто-нибудь держит за руку. Но за руку меня может держать только один человек. И он, к сожалению, не может делать этого постоянно, каждую минуту. Сейчас он вообще далеко. Безумно далеко.
четверг, 17 февраля 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
«Не мы такие — жизнь ткая», — эта фраза, прочно укоренившаяся в лексике народной, лично для меня является свидетельством полной утраты обществом человеческого достоинства. Не помню, какой именно кинематографический «шедевр» запустил этого фразеологического «червя» в мозг наших сограждан, но сей паразит прекрасно прижился в массовом сознании, став эдаким карманным «алиби» для трусов, мерзавцев и подлецов всех мастей. Благодаря этому «крылатому изречению» каждый преступник «легким движением» превращается в жертву гнусных обстоятельств, жестоко переломавших об колено его — несчастного.
Но самое страшное — неожиданно ощутить гадкий вкус отрыжки этой фразы на собственном языке, с ужасом понимая, что это — однозначный симптом твоего собственного морального аскаридоза. Что в кузнице твоей огонь давно погас, а инструменты покрылись ржавчиной, потому что из творца собственного счастья ты переквалифицировался в вурдалака, с аппетитом впивающегося в глотки окружающим в борьбе за «место под солнцем». Что ты научился виртуозно клацать зубами, огрызаться и переступать через павших, отвоевывая лучшие места у кормушки. Что теперь ты можешь мгновенно уложить на лопатки каждого, кто ходит с прижатыми локтями и не желает принимать участия в соревновании на внезапность нанесения ударов в печень каждому встречному. Что можешь смачно облить грязью каждого, кто любезно придерживал тяжелую дверь, дабы она ненароком не сломала нос вослед идущим. И что чудаков, терзающихся из-за соринки в своем, а не в чужом глазу, ты вообще держишь за идиотов, вкладывая в это понятие не столько психиатрический смысл, сколько всю неистовую силу отвращения к классике русской словесности с ее одноименным произведением. Да и кто он такой, этот «князь Мышкин»?! Обыкновенный психопат, неспособный в отличие от тебя противостоять «суровым реалиям» жизни…
Господа! Мы что, звери, господа? Это же просто чудовищно — превратить каждодневное, ежечасное, ежесекундное наслаждение собственной жизнью в бесконечный раунд боев без правил, на котором «либо ты, либо тебя»! Чтобы, просыпаясь по утрам, вместо восторженного приветствия посылать в розовеющие румянцем небеса свои проклятия по поводу враждебности мира, населенного злобными тварями (кстати, Божьими), и, привычно вдев пальцы в кастет, идти сражаться с ними до победного конца. Потому как, «если проиграешь, то…»
То что?!! Что, собственно, случится, если ты проиграешь? Если, столкнувшись с какой-нибудь каверзой, вместо ругательств, воплей и драки ты поступишь, как Мышкин: пожалеешь (за зло), поможешь (за неотесанность), поплачешь (за грубость), улыбнешься (за глупость), отдашь (за алчность), помолишься (за ненависть)? Кто знает: может быть, один добрый взгляд, один сострадательный поступок, одно ласковое прикосновение, одна ободряющая улыбка способны охладить «свирепый нрав» драгоценного процесса, который «дается всего один раз», дабы, прожив его, мы стали «такими»? Такими разными? Такими одинокими? Такими усталыми? Такими деликатными? Такими обиженными? Такими забитыми? Такими напуганными? Такими примитивными? Такими глупыми? Такими обделенными? Такими злыми? Такими несчастными? Такими влюбленными? Такими благородными? Такими смелыми? Такими равнодушными? Такими добрыми? Так какими «такими», черт подери?!
Да, закалка — дело хорошее. Укреплять характер и иммунитет, закалять волю и мужество, наращивать мускулатуру и опыт не только разумно, но и практично. Однако, к пребольшому сожалению, ни стальная воля, ни бугристые мышцы не являют собой человеческой сути (равно как магнитная буря и дефолт ни на микрон не отражают сущности или смысла жизни). Единственное, что точно определяет истинную сущность, будь то мир, личность, ситуация, искусство, деньги или законы, — это их достоинство. Нет достоинства — значит, нет и самого объекта. Позвольте, разъяснить: типографский оттиск на банкноте «ноль фунтов стерлингов» гласит о том, что данная купюра — уже не деньги. Потуги бездарного юмориста понравиться милицейской кокарде зрителя — уже не искусство, равно как и нарушенные пропорции политических истуканов, ваяемых по указке партии и правительства. Согбенное существование — это уже не жизнь. Состряпанные на потребу дня новые правила, лоббирующие интересы определенного клана, — увы, но уже не законы. Страшные сны — уже не сны, а кошмары. Механический секс — уже не любовь.
Но самое страшное — неожиданно ощутить гадкий вкус отрыжки этой фразы на собственном языке, с ужасом понимая, что это — однозначный симптом твоего собственного морального аскаридоза. Что в кузнице твоей огонь давно погас, а инструменты покрылись ржавчиной, потому что из творца собственного счастья ты переквалифицировался в вурдалака, с аппетитом впивающегося в глотки окружающим в борьбе за «место под солнцем». Что ты научился виртуозно клацать зубами, огрызаться и переступать через павших, отвоевывая лучшие места у кормушки. Что теперь ты можешь мгновенно уложить на лопатки каждого, кто ходит с прижатыми локтями и не желает принимать участия в соревновании на внезапность нанесения ударов в печень каждому встречному. Что можешь смачно облить грязью каждого, кто любезно придерживал тяжелую дверь, дабы она ненароком не сломала нос вослед идущим. И что чудаков, терзающихся из-за соринки в своем, а не в чужом глазу, ты вообще держишь за идиотов, вкладывая в это понятие не столько психиатрический смысл, сколько всю неистовую силу отвращения к классике русской словесности с ее одноименным произведением. Да и кто он такой, этот «князь Мышкин»?! Обыкновенный психопат, неспособный в отличие от тебя противостоять «суровым реалиям» жизни…
Господа! Мы что, звери, господа? Это же просто чудовищно — превратить каждодневное, ежечасное, ежесекундное наслаждение собственной жизнью в бесконечный раунд боев без правил, на котором «либо ты, либо тебя»! Чтобы, просыпаясь по утрам, вместо восторженного приветствия посылать в розовеющие румянцем небеса свои проклятия по поводу враждебности мира, населенного злобными тварями (кстати, Божьими), и, привычно вдев пальцы в кастет, идти сражаться с ними до победного конца. Потому как, «если проиграешь, то…»
То что?!! Что, собственно, случится, если ты проиграешь? Если, столкнувшись с какой-нибудь каверзой, вместо ругательств, воплей и драки ты поступишь, как Мышкин: пожалеешь (за зло), поможешь (за неотесанность), поплачешь (за грубость), улыбнешься (за глупость), отдашь (за алчность), помолишься (за ненависть)? Кто знает: может быть, один добрый взгляд, один сострадательный поступок, одно ласковое прикосновение, одна ободряющая улыбка способны охладить «свирепый нрав» драгоценного процесса, который «дается всего один раз», дабы, прожив его, мы стали «такими»? Такими разными? Такими одинокими? Такими усталыми? Такими деликатными? Такими обиженными? Такими забитыми? Такими напуганными? Такими примитивными? Такими глупыми? Такими обделенными? Такими злыми? Такими несчастными? Такими влюбленными? Такими благородными? Такими смелыми? Такими равнодушными? Такими добрыми? Так какими «такими», черт подери?!
Да, закалка — дело хорошее. Укреплять характер и иммунитет, закалять волю и мужество, наращивать мускулатуру и опыт не только разумно, но и практично. Однако, к пребольшому сожалению, ни стальная воля, ни бугристые мышцы не являют собой человеческой сути (равно как магнитная буря и дефолт ни на микрон не отражают сущности или смысла жизни). Единственное, что точно определяет истинную сущность, будь то мир, личность, ситуация, искусство, деньги или законы, — это их достоинство. Нет достоинства — значит, нет и самого объекта. Позвольте, разъяснить: типографский оттиск на банкноте «ноль фунтов стерлингов» гласит о том, что данная купюра — уже не деньги. Потуги бездарного юмориста понравиться милицейской кокарде зрителя — уже не искусство, равно как и нарушенные пропорции политических истуканов, ваяемых по указке партии и правительства. Согбенное существование — это уже не жизнь. Состряпанные на потребу дня новые правила, лоббирующие интересы определенного клана, — увы, но уже не законы. Страшные сны — уже не сны, а кошмары. Механический секс — уже не любовь.
суббота, 12 февраля 2011
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Странные бывают встречи. Каждый день, садясь в вагон метро, думаешь, что неплохо бы встретить человека, который живет с тобой на одной ветке. Вот случайно. Раз, и неожиданно знакомое лицо. Но чуда нет и нет. И ждать перестаешь, и в метро выглядываешь просто свободное место или интересный типаж (полюбоваться в дороге). А потом, когда уже совсем не ждешь, идешь себе по платформе, и - вот оно, знакомое лицо. То самое. И вы сначала проходите мимо, не осознавая, что знакомы, останавливаетесь, пораженные, и возвращаетесь. Встреча. Чудо. Свершилось.
среда, 22 декабря 2010
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Из-за одного человека хочется убить весь мир.
пятница, 22 октября 2010
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Здравствуй, любовь моя!
Как тебе там живется без меня? Радует ли тебя солнечный свет? Наполнена ли корпускулами страсти твоя ночная мгла? Кормишь ли ты сладкой морковкой заслуженных побед резвых зайцев желаний? Или они, разбежавшись кто куда, самостоятельно поедают сочную травку выпавших возможностей. Видел, родная моя, как ты горько плакала, упав лицом в муку, и то место, где раньше билось сердце в моей груди, разрывалось от боли. Но я, увы, никак не мог тебя утешить, лишь слегка прикоснулся к твоей макушке кладбищенским сквозняком, от чего твоя душа на миг встрепенулась и вознеслась вверх широким размахом крыл несбыточной мечты, но тут же рухнула вниз, получив сильный удар в грудь скальпелем разума, безжалостно отсекающего обнадеживающие иллюзии.
Господи, как же я люблю тебя! Ты – негасимый Свет моей жизни! Ты – смысл моего блуждания в бескрайних лабиринтах вечности. Поверь, не будь тебя – удел мой был бы убог и жалок. Не скользил бы я в ароматном переливе радуг по краешку земли, а свинцовой тенью надвигался бы на сущее, перемалывая в серую пыль его безудержную разноцветную яркость.
Не грусти, солнышко! Все будет хорошо! Просто заставь себя жить дальше. Научись делать это без меня. Поверь, у тебя хватит сил. Не губи себя тоской по невозможному! Пошли мне прощальный вздох и смело иди вперед, внимательно вглядываясь в настоящее и радуясь каждой его малости. Поверь, всех этих «земных мелочей», ничтожных в своей проходящей сиюсекундности «козявок» земного бытия здесь так не хватает!
Будь собой, любимая! Да, я знаю, как ты устала притворяться. Как тебе опостылело изображать эрзац полноты бытия. Как отвратителен тебе пошлый прагматизм узаконенных сентенций, которыми сердобольные чужаки привыкли пичкать безутешность, талдыча свое известное: «Не плачь – будет, так будет; а не будет, так что-нибудь да будет! На худой конец, перемелется – мука будет». Не слушай никого! Живи! Просто живи, как жила! Не вздумай кидать невосполнимые мгновения в ненасытную прорву жерновов «мукомольных будней». Оставшись собой, ты снова обретешь дар ощущать острый вкус счастья и этим спасешь меня.
А знаешь, что площадь поцелуя ангела конгруэнтна бесконечности его бестелесного существа? Так что лови самый огромный (и самый страстный) поцелуй на свете…
Люблю тебя!
Твой вчерашний день
Как тебе там живется без меня? Радует ли тебя солнечный свет? Наполнена ли корпускулами страсти твоя ночная мгла? Кормишь ли ты сладкой морковкой заслуженных побед резвых зайцев желаний? Или они, разбежавшись кто куда, самостоятельно поедают сочную травку выпавших возможностей. Видел, родная моя, как ты горько плакала, упав лицом в муку, и то место, где раньше билось сердце в моей груди, разрывалось от боли. Но я, увы, никак не мог тебя утешить, лишь слегка прикоснулся к твоей макушке кладбищенским сквозняком, от чего твоя душа на миг встрепенулась и вознеслась вверх широким размахом крыл несбыточной мечты, но тут же рухнула вниз, получив сильный удар в грудь скальпелем разума, безжалостно отсекающего обнадеживающие иллюзии.
Господи, как же я люблю тебя! Ты – негасимый Свет моей жизни! Ты – смысл моего блуждания в бескрайних лабиринтах вечности. Поверь, не будь тебя – удел мой был бы убог и жалок. Не скользил бы я в ароматном переливе радуг по краешку земли, а свинцовой тенью надвигался бы на сущее, перемалывая в серую пыль его безудержную разноцветную яркость.
Не грусти, солнышко! Все будет хорошо! Просто заставь себя жить дальше. Научись делать это без меня. Поверь, у тебя хватит сил. Не губи себя тоской по невозможному! Пошли мне прощальный вздох и смело иди вперед, внимательно вглядываясь в настоящее и радуясь каждой его малости. Поверь, всех этих «земных мелочей», ничтожных в своей проходящей сиюсекундности «козявок» земного бытия здесь так не хватает!
Будь собой, любимая! Да, я знаю, как ты устала притворяться. Как тебе опостылело изображать эрзац полноты бытия. Как отвратителен тебе пошлый прагматизм узаконенных сентенций, которыми сердобольные чужаки привыкли пичкать безутешность, талдыча свое известное: «Не плачь – будет, так будет; а не будет, так что-нибудь да будет! На худой конец, перемелется – мука будет». Не слушай никого! Живи! Просто живи, как жила! Не вздумай кидать невосполнимые мгновения в ненасытную прорву жерновов «мукомольных будней». Оставшись собой, ты снова обретешь дар ощущать острый вкус счастья и этим спасешь меня.
А знаешь, что площадь поцелуя ангела конгруэнтна бесконечности его бестелесного существа? Так что лови самый огромный (и самый страстный) поцелуй на свете…
Люблю тебя!
Твой вчерашний день
среда, 21 июля 2010
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
ПРИНЦИП НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА: laissez-faire (дословно с французского переводится как позвольте-делать) — один из основополагающих законов этики отношений между людьми, означает запрет как для одного человека, так и для групп людей вмешиваться во внутренний мир и жизнь личности в любых формах: вооруженным, экономическим, дипломатическим путем, путем засылки шпионов, диверсантов, открыто или косвенно, сепаратно или под прикрытием государства. Принцип невмешательства тесно связан с принципами уважения к человеческой жизни при абсолютном равенстве прав и свобод каждого индивида.
Парафраз цитаты
из Устава «Организации
Объединенных наций»
У меня нет слов. Я просто не знаю, как реагировать на вторжения в мою приватность. Да, я понимаю, что агрессия, направленная на меня, продиктована «лучшими чувствами» или желанием «предвосхитить», но… Это «но», по-видимому, является тем главным словом, которое следует в себе пестовать и никуда не отпускать, чтобы каждый раз, как только возникнет желание реорганизовать чужую жизнь, перечень благих намерений заканчивался противительным союзом: «но твое право поступать так, как считаешь нужным».
Сколько же каждому из нас выпало за жизнь испытаний чужой волей! Одно детство чего стоит с его авторитарными окриками: «а ты помолчи, тебя не спрашивают», «я в твоем возрасте уже», «быстро иди — делай», «тебе нельзя», «ты должен», «зачем тебе это», «ешь быстрей», «спи скорей», «это то, что тебе нужно», «это не то, что тебе нужно», «не смей»…
Потом были испытания различными коллективами: «поработай с мое», «вас здесь не стояло», «тебе не «светит», «не положено», «ну, ты и вырядился», «ваша невиновность не доказана», «какова цель вашего визита», «предъявите документы», «дыхните», «ходют тут всякие», «прочь с моей дороги», «я не могу тебе вернуть», «чтоб ты сдох», «отказать», «смирно», «я бы на твоем месте», «ату его», «а что я тебе про него расскажу»…
Все останутся на своих местах. Слесарь — на слесаревом. Кесарь — на кесаревом. Но неделикатные вторжения в чужой мир с приложением «своих мерок» к обособленной индивидуальности под видом благожелательности порой ломают весь жизненный сценарий человека. И, в конце концов, тот, кто был создан стать кесарем, осваивает слесарную профессию (ему родные присоветовали, потому что там «больше денег платют»).
Простите, но кто мы, чтобы копаться в чужой жизни?
Не нам же потом ее влачить! Каждый человек является торжествующим в своей индивидуальности достоянием этого мира (вне зависимости от того, нравится он, его образ жизни и его окружение лично нам или нет). Поэтому пытаться кого-то «исправить» или «подретушировать» под свои шаблоны, — значит, нарушать суверенные границы его жизни. А это оккупация. Нравится вам то, как вы живете? Радуйтесь! И все.
Чем больше различий меж нами, тем сложнее организовать толпу и давку, потому что невмешательство в чужую жизнь предполагает то, что мы как люди воспитанные пропустим вперед тех, кто вместе с нами стоит перед входом.
Психика человека, засоренная чужеродными установками, ограничениями и предписаниями, становится фригидной настолько, что пропадает не только внутренняя творческая энергия, но и обоняние (чувство, которое питает интуицию). Человек начинает неосознанно искать тех, кто бы мог его направить по жизни, рассказать, что и как следует делать, а чего опасаться. И если продолжать постоянно капать ему на мозги, то ситуация однажды перерастает в полный паралич воли с потребностью быть как все, чтобы «все было, как у людей». Так появляется новая формация «людей — толпачей», которые, усвоив полученные уроки, сами активно берутся за построение «молодняка», стремясь задеть его за больное, чтобы побыстрее стереть границы индивидуальности, превратив своего «протеже» в безличное среднеарифметическое.
Слушайте, а «давайте говорить друг другу комплименты»! Давайте просто разговаривать, рассказывать, объяснять, спорить, поклявшись никогда не поучать? Ведь принцип невмешательства охраняет нашу свободу! Мы свободны, зависнув над пропастью, держаться за хлипкую ветку. Если нам будет нужна помощь, мы скажем: «Помогите!» Но если мы испытываем судьбу и просим нас не спасать — это наше право и наш выбор. Никто не смеет заставлять нас жить насильно (и также умирать). Свобода подталкивает нас к самостоятельной и полноценной жизни, исключая при этом любое давление или вмешательство в нашу личность.
Мы не станем навязывать никому и ни в какой форме ответы на вопросы, советы, чем заниматься, с кем общаться, что и как делать. Если нас что-то не устраивает, если мы считаем происходящее ошибкой, то не станем участвовать в этом процессе (ведь проблема для нас может быть счастьем для другого человека, его волеизъявлением, его правом на собственный жизненный опыт). Все люди — сформированные личности (и дети, и юнцы, и взрослые различных мастей, и старики), каждая в меру опыта, в меру возраста и жизненной энергии. Взгляды «божьего одуванчика» на вопросы моды вполне интересны, если только он не поучает, как следует одеваться «порядочной девушке». Взгляды невесты на не вполне идеального спутника жизни (дескать, женится, я его исправлю) — это полное фиаско их счастья, поскольку данный союз можно назвать только бракованным актом колонизации, когда в чужих монастырях устанавливаются свои порядки, насаждаются чуждые культурные и религиозные ценности. У каждого из нас своя история, своя культура. Не нам судить об удобстве чужих туфель. Каждый человек имеет право ошибаться, делать неверные выводы, быть битым, делать верные выводы, изучать предмет и однажды становиться образчиком духовного богатства (или убожества). Так он захотел. Он. Не я.
У всех равные права. Кто-то слаб (счастья ему). Кто-то силен (прекрасно!). Но ни одно, ни другое не должно вынуждать нас брать на свою голову чужих безумных обезьян и носиться с их проблемами. Решение задачки по математике за свое чадо не прибавит ему знаний. Показать, как? Да. Решать? Никогда. Если мы считаем себя вправе оскорблять кого-то за то, что нам его действия не по вкусу (или просто чтобы излить на него свое дурное настроение), он имеет полное право в нашу сторону выпустить баллистическую ракету с таким же «идиотом, козлом, ничтожеством и бездарью». Никто не смеет провоцировать человека на страдания от комплекса неполноценности, сопровождая его действия своими «мудрыми» комментариями о том, что он не сможет, неспособен и что вообще все это — не для него.
Вы заметили, что надпись «по газонам не ходить!» почему-то оскорбляет настолько, что, даже не имея намерения это делать, вдруг ощущаешь желание поступить наперекор? Так всегда. Стоит нарушить принцип невмешательства и декларативно запретить какое-то действие, как многие бросятся его нарушать. И это обоснованно. Мы имеем право самостоятельно принимать решения: ходить ли нам по газонам, лежать ли на них или стоять на голове. Когда мы регламентируем нашу обособленную жизнь, мы — молодцы. Но было бы весьма любезно с нашей стороны перед тем, как вводить новшества для всех, обсудить это с ними. Как известно, результаты диктата весьма плачевны, вспомнить хотя бы (не к ночи будь помянуты) фашистов с коммунистами.
Нам никогда не удастся влезть в чужую шкуру, не убив ее владельца. Так что давайте будем жить своей жизнью. Это так интересно, что всегда находятся искренние слова для того, чтобы поделиться своим счастьем с другими, не прибегая к «полезным» советам и нравоучениям, и вызвать у них ответное желание следовать твоему примеру, сохранив свое право на неприкосновенность личной жизни.
Парафраз цитаты
из Устава «Организации
Объединенных наций»
У меня нет слов. Я просто не знаю, как реагировать на вторжения в мою приватность. Да, я понимаю, что агрессия, направленная на меня, продиктована «лучшими чувствами» или желанием «предвосхитить», но… Это «но», по-видимому, является тем главным словом, которое следует в себе пестовать и никуда не отпускать, чтобы каждый раз, как только возникнет желание реорганизовать чужую жизнь, перечень благих намерений заканчивался противительным союзом: «но твое право поступать так, как считаешь нужным».
Сколько же каждому из нас выпало за жизнь испытаний чужой волей! Одно детство чего стоит с его авторитарными окриками: «а ты помолчи, тебя не спрашивают», «я в твоем возрасте уже», «быстро иди — делай», «тебе нельзя», «ты должен», «зачем тебе это», «ешь быстрей», «спи скорей», «это то, что тебе нужно», «это не то, что тебе нужно», «не смей»…
Потом были испытания различными коллективами: «поработай с мое», «вас здесь не стояло», «тебе не «светит», «не положено», «ну, ты и вырядился», «ваша невиновность не доказана», «какова цель вашего визита», «предъявите документы», «дыхните», «ходют тут всякие», «прочь с моей дороги», «я не могу тебе вернуть», «чтоб ты сдох», «отказать», «смирно», «я бы на твоем месте», «ату его», «а что я тебе про него расскажу»…
Все останутся на своих местах. Слесарь — на слесаревом. Кесарь — на кесаревом. Но неделикатные вторжения в чужой мир с приложением «своих мерок» к обособленной индивидуальности под видом благожелательности порой ломают весь жизненный сценарий человека. И, в конце концов, тот, кто был создан стать кесарем, осваивает слесарную профессию (ему родные присоветовали, потому что там «больше денег платют»).
Простите, но кто мы, чтобы копаться в чужой жизни?
Не нам же потом ее влачить! Каждый человек является торжествующим в своей индивидуальности достоянием этого мира (вне зависимости от того, нравится он, его образ жизни и его окружение лично нам или нет). Поэтому пытаться кого-то «исправить» или «подретушировать» под свои шаблоны, — значит, нарушать суверенные границы его жизни. А это оккупация. Нравится вам то, как вы живете? Радуйтесь! И все.
Чем больше различий меж нами, тем сложнее организовать толпу и давку, потому что невмешательство в чужую жизнь предполагает то, что мы как люди воспитанные пропустим вперед тех, кто вместе с нами стоит перед входом.
Психика человека, засоренная чужеродными установками, ограничениями и предписаниями, становится фригидной настолько, что пропадает не только внутренняя творческая энергия, но и обоняние (чувство, которое питает интуицию). Человек начинает неосознанно искать тех, кто бы мог его направить по жизни, рассказать, что и как следует делать, а чего опасаться. И если продолжать постоянно капать ему на мозги, то ситуация однажды перерастает в полный паралич воли с потребностью быть как все, чтобы «все было, как у людей». Так появляется новая формация «людей — толпачей», которые, усвоив полученные уроки, сами активно берутся за построение «молодняка», стремясь задеть его за больное, чтобы побыстрее стереть границы индивидуальности, превратив своего «протеже» в безличное среднеарифметическое.
Слушайте, а «давайте говорить друг другу комплименты»! Давайте просто разговаривать, рассказывать, объяснять, спорить, поклявшись никогда не поучать? Ведь принцип невмешательства охраняет нашу свободу! Мы свободны, зависнув над пропастью, держаться за хлипкую ветку. Если нам будет нужна помощь, мы скажем: «Помогите!» Но если мы испытываем судьбу и просим нас не спасать — это наше право и наш выбор. Никто не смеет заставлять нас жить насильно (и также умирать). Свобода подталкивает нас к самостоятельной и полноценной жизни, исключая при этом любое давление или вмешательство в нашу личность.
Мы не станем навязывать никому и ни в какой форме ответы на вопросы, советы, чем заниматься, с кем общаться, что и как делать. Если нас что-то не устраивает, если мы считаем происходящее ошибкой, то не станем участвовать в этом процессе (ведь проблема для нас может быть счастьем для другого человека, его волеизъявлением, его правом на собственный жизненный опыт). Все люди — сформированные личности (и дети, и юнцы, и взрослые различных мастей, и старики), каждая в меру опыта, в меру возраста и жизненной энергии. Взгляды «божьего одуванчика» на вопросы моды вполне интересны, если только он не поучает, как следует одеваться «порядочной девушке». Взгляды невесты на не вполне идеального спутника жизни (дескать, женится, я его исправлю) — это полное фиаско их счастья, поскольку данный союз можно назвать только бракованным актом колонизации, когда в чужих монастырях устанавливаются свои порядки, насаждаются чуждые культурные и религиозные ценности. У каждого из нас своя история, своя культура. Не нам судить об удобстве чужих туфель. Каждый человек имеет право ошибаться, делать неверные выводы, быть битым, делать верные выводы, изучать предмет и однажды становиться образчиком духовного богатства (или убожества). Так он захотел. Он. Не я.
У всех равные права. Кто-то слаб (счастья ему). Кто-то силен (прекрасно!). Но ни одно, ни другое не должно вынуждать нас брать на свою голову чужих безумных обезьян и носиться с их проблемами. Решение задачки по математике за свое чадо не прибавит ему знаний. Показать, как? Да. Решать? Никогда. Если мы считаем себя вправе оскорблять кого-то за то, что нам его действия не по вкусу (или просто чтобы излить на него свое дурное настроение), он имеет полное право в нашу сторону выпустить баллистическую ракету с таким же «идиотом, козлом, ничтожеством и бездарью». Никто не смеет провоцировать человека на страдания от комплекса неполноценности, сопровождая его действия своими «мудрыми» комментариями о том, что он не сможет, неспособен и что вообще все это — не для него.
Вы заметили, что надпись «по газонам не ходить!» почему-то оскорбляет настолько, что, даже не имея намерения это делать, вдруг ощущаешь желание поступить наперекор? Так всегда. Стоит нарушить принцип невмешательства и декларативно запретить какое-то действие, как многие бросятся его нарушать. И это обоснованно. Мы имеем право самостоятельно принимать решения: ходить ли нам по газонам, лежать ли на них или стоять на голове. Когда мы регламентируем нашу обособленную жизнь, мы — молодцы. Но было бы весьма любезно с нашей стороны перед тем, как вводить новшества для всех, обсудить это с ними. Как известно, результаты диктата весьма плачевны, вспомнить хотя бы (не к ночи будь помянуты) фашистов с коммунистами.
Нам никогда не удастся влезть в чужую шкуру, не убив ее владельца. Так что давайте будем жить своей жизнью. Это так интересно, что всегда находятся искренние слова для того, чтобы поделиться своим счастьем с другими, не прибегая к «полезным» советам и нравоучениям, и вызвать у них ответное желание следовать твоему примеру, сохранив свое право на неприкосновенность личной жизни.
вторник, 06 апреля 2010
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
И года не минуло, как решаю возвращаться. Постепенно.
вторник, 28 апреля 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Я не верю в серость.
Любая тень имеет свой неповторимый цвет.
Даже когда ватный шлагбаум туч перекрывает доступ золотистым посланникам солнца, мир продолжает искриться миллиардами сложных оттенков. Откровенную прозу безумного сияния сменяет исполненная символизма поэзия нюансных бликов в холодной гамме цветов.
И вообще, я точно знаю, что снег бел, а трава зелена. Бородка чертополоха лилова. Щеки счастливых детей розовы. Глазок яичницы желт. Живот мухи перламутров. Арбуз полосат. И это все под небом, принимающим
любые «позы» индиго. (О радуге и красивых девушках я даже и говорить не буду.)
Посмотрите внимательнее: мир не сер. Он огромен и очень непрост. А людям ничто не мешает добавить ярких красок, например, сменить берет мышиного цвета на алый, помыть машину или покрасить забор в «самый праздничный» цвет.
Я не верю в ординарность.
Любой человек обладает талантом превращать действия в предмет искусства, несмотря на то, что у всех бывают сложные времена. «Счастливчиков» не существует: любое знание дается ценой разочарования, любой навык — это плод длительной работы над собой, но не это главное. Главная черта людей, которых я считаю своими друзьями, — умение сиять ярче солнца, «даже когда шлагбаум туч перекрывает доступ золотистым посланникам небесного светила». Они всегда искрятся миллиардами сложных оттенков.
И вообще, я точно знаю, что творить красоту может лишь тот, кто любит людей. Ни красота, ни любовь не продаются за деньги. Валютой этих понятий являются душа, знания и талант. Душа хорошего косметолога в своей стерильной чистоте превосходит скальпель хирурга. Хорошим специалистом по маникюру и педикюру может стать лишь человек, не признающий существования мелочей в жизни. Первооткрыватели образа — стилисты-парикмахеры — это всегда люди с харизмой, которые выше всего ценят в человеке его индивидуальную неповторимость, способные видеть яркие сны, в которых благодаря их прическе и макияжу недавняя нищенка по праву обрела статус
королевы. Их искусство рождается из понимания линии, цвета и нюанса. Тот, кто посвятил свою жизнь массажу, из пластилина плоти лепит здоровое и прекрасное тело, однажды становясь демиургом, творящим совершенство.
Всмотритесь внимательнее в свою жизнь. Она прекрасна, хотя порой и бывает непроста. Нам ничто не мешает добавить творчества и красоты в каждое наше действие, каждую мысль, каждое побуждение.
Любая тень имеет свой неповторимый цвет.
Даже когда ватный шлагбаум туч перекрывает доступ золотистым посланникам солнца, мир продолжает искриться миллиардами сложных оттенков. Откровенную прозу безумного сияния сменяет исполненная символизма поэзия нюансных бликов в холодной гамме цветов.
И вообще, я точно знаю, что снег бел, а трава зелена. Бородка чертополоха лилова. Щеки счастливых детей розовы. Глазок яичницы желт. Живот мухи перламутров. Арбуз полосат. И это все под небом, принимающим
любые «позы» индиго. (О радуге и красивых девушках я даже и говорить не буду.)
Посмотрите внимательнее: мир не сер. Он огромен и очень непрост. А людям ничто не мешает добавить ярких красок, например, сменить берет мышиного цвета на алый, помыть машину или покрасить забор в «самый праздничный» цвет.
Я не верю в ординарность.
Любой человек обладает талантом превращать действия в предмет искусства, несмотря на то, что у всех бывают сложные времена. «Счастливчиков» не существует: любое знание дается ценой разочарования, любой навык — это плод длительной работы над собой, но не это главное. Главная черта людей, которых я считаю своими друзьями, — умение сиять ярче солнца, «даже когда шлагбаум туч перекрывает доступ золотистым посланникам небесного светила». Они всегда искрятся миллиардами сложных оттенков.
И вообще, я точно знаю, что творить красоту может лишь тот, кто любит людей. Ни красота, ни любовь не продаются за деньги. Валютой этих понятий являются душа, знания и талант. Душа хорошего косметолога в своей стерильной чистоте превосходит скальпель хирурга. Хорошим специалистом по маникюру и педикюру может стать лишь человек, не признающий существования мелочей в жизни. Первооткрыватели образа — стилисты-парикмахеры — это всегда люди с харизмой, которые выше всего ценят в человеке его индивидуальную неповторимость, способные видеть яркие сны, в которых благодаря их прическе и макияжу недавняя нищенка по праву обрела статус
королевы. Их искусство рождается из понимания линии, цвета и нюанса. Тот, кто посвятил свою жизнь массажу, из пластилина плоти лепит здоровое и прекрасное тело, однажды становясь демиургом, творящим совершенство.
Всмотритесь внимательнее в свою жизнь. Она прекрасна, хотя порой и бывает непроста. Нам ничто не мешает добавить творчества и красоты в каждое наше действие, каждую мысль, каждое побуждение.
суббота, 11 апреля 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
В перлах пряного апреля,
С невесомым ароматом,
Опустела грусти келья.
(Грусть ни в чем не виновата,
Просто были времена…
И она была нужна.)
Перламутровым рассветом
Опьяненное сознанье
Ждет от жизни только лета
И не верит в увяданье.
С невесомым ароматом,
Опустела грусти келья.
(Грусть ни в чем не виновата,
Просто были времена…
И она была нужна.)
Перламутровым рассветом
Опьяненное сознанье
Ждет от жизни только лета
И не верит в увяданье.
Вот и настал четвертый месяц — квартет года состоялся. Солирует апрель, самый жизнеутверждающий месяц, — Аппассионата Радости. Кажется, апрель подарил обездоленной сиротке-Аленушке спасительное колечко? Точно. Он такой: каждому дарит по колечку в миг рождения, а с колечком — и надежду обрести счастье. Мир наполняется сладострастными звуками раскрывающихся клейких почек, и в зеленоватой дымке тает печаль, тает отчаяние, тает чувство неприкаянного одиночества. Ты не один! Вокруг тебя «зеленый шум»!
Апрель — месяц оптимистичных откровений, позволяющий каждому почувствовать себя императорской особой, управляющей государством своей Судьбы.
Одинокие сосульки на крышах домов доживают последние дни. По черным лужам плывут белые облака. Птицы по-хозяйски обживают голые деревья. Почки переполняет живительная влага, и через день-другой они разродятся маленькими зелеными фейерверками первых девственных листочков. Долой шубы и шапки! Убирайся на полгода, Зима (КваЗиморда)! Не хотим тебя больше! Даешь апрель!
Да здравствует апрель! Самый прекрасный, самый поэтичный и нежный весенний месяц. Март еще покусывает зимними отморозочками, май может камуфлироваться под лето. А вот апрель ни на кого не похож, он прозрачный и туманный, наполненный лишь тонким весенним ароматом просыпающейся природы. Он — камертон весны, задающий тон мажорному маю с его громовыми раскатами и шумными дождями.
Как хочется сорвать поцелуй первого теплого ветерка и взмыть к небесам, к перистым облакам, чтобы сверху, подобно великому полководцу, наблюдать грандиозное наступление весны. Не зря именно в апреле все человечество (в лице Юрия Гагарина), разорвав путы земного притяжения, отправилось к звездным далям. А еще апрель — самый контрастный месяц по числу родившихся знаменитостей. Величие Гоголя, Чайковского, Рахманинова и Набокова словно специально уравновешивается природой гениями злодейства (хотя великие и говорят, что гений и злодейство «несовместны») — Шикельгрубером, Ульяновым, Хуссейном. Немало венценосных особ отмечали свой день рождения в апреле: от Екатерины Второй до ныне здравствующей английской королевы Елизаветы (тоже Второй). А мастера словесности? Франсуа Виньон (поэт и вор), Гарри Гудини, Ганс Христиан Андерсен, Уильям Шекспир, Эмиль Золя… А актеры? Чарли Чаплин, Элла Фицджеральд, Аль Пачино, Ума Турман… — все они предпочли именно этот месяц другим для появления на свет.
Вы скажете, случайность? Кто знает? Для не лишенной же чувства юмора части человечества апрель знаменателен своим первым днем. Веселый праздник »дурака» (именно дурака, а не дураков, у которых круглый год праздник) не имеет ни национальных, ни религиозных границ. Это смешной и веселый день, когда люди обманывают друг друга совершенно бескорыстно, наверное, не случайно пришелся именно на апрель. Ведь сама весна — розыгрыш! Белые нарциссы на городской клумбе при ближайшем рассмотрении оказываются островками упрямо не тающего снега. С апрелем вас, господа!
четверг, 02 апреля 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Не хотелось бы ограничиваться скупым "Всех благ" и "Всего-всего, чего только захочешь". Поэтому желаю тебе всегда быть верной своему пути (мне кажется, что ты его уже нашла, но если я не права, прибавляй сюда "найти свою дорогу"), никогда, никогда не отчаиваться и улыбаться как можно чаще! Помни, что как бы ни был мир жесток, кому-то ты даришь радость одним своим существованием.
вторник, 31 марта 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
«Дайте людям хлеб, а думать они научатся сами!»
(Владимир Ульянов-Ленин)
(Владимир Ульянов-Ленин)
Как бы не так! В перерывах между покупками всевозможного барахла («шоппинготерапия») они будут пялиться в телевизор, чтобы потом щеголять «эрудицией» — суррогатом несуразиц рекламных роликов, задолбавших последние мозги: «Вот, жую жвачку — лечу кариес». «Ты сбрендил? К стоматологу лучше сходи!» «Нет, это улучшенная формула, устраняет все «семь признаков» патологии полости рта!» «Какие семь признаков? Возьми учебник по физиологии, почитай для общего развития». «Зачем? У меня и так все в порядке: работа, семья, зарплата, рыбалка, зачем мне голову забивать?» Увы, но мыслящее и потребительское общество далеки друг от друга не менее, чем библиотека от анального отверстия.
«Хлебом» для разума является мир, а пища — всего лишь физиологическое топливо. Сколько дурня не корми, а он все сериалы смотрит. Ему даже в голову не придет взять в руки тонкую кисть, чтобы начертать причудливые орнаменты своих мыслей — той недостающей части арабесок эфирного мира, ради которого его и создал Бог.
Тысячи лет человечество рисует ментальные арабески, вплетая в геометрию сложных линий природу, науку, искусство, философию, житейскую мудрость… Эти узоры содержат «шифровки» стилизованных чисел, фраз, алгоритмов и целых посланий в будущее. Ведь часто арабески гениальных открытий, оставшиеся не понятыми и не принятыми в свое время, находят достойное продолжение в будущем, являя людям истину. Орнаменты человеческой мудрости и познания мира уникальны в своей бесконечности: заданный ритм движения узоров, остановленный волей обстоятельств в какой-то точке, может быть продолжен в любое время витиеватыми линиями личностного таланта, при этом целостность узора полотна арабески не нарушается...
Чтобы стать искусным творцом ментальных арабесок, не требуется специального «фона» и каких-либо особенных временных или материальных условий. Достаточно, чтобы вспыхнувшая искра восторга зажгла огонь разума, мучимого жаждой творчества. Извилистые линии узора, искусно вписываясь друг в друга, полностью декорируют любую поверхность, скрывая все ее неровности, провалы, обшарпанность, шероховатость. Витиеватые и ровные, четкие и расплывчатые, тонкие и широкие линии наших мыслей предвиденья, знаний, чувств идеально располагаются на любой форме жизненного пространства, будь оно плоским, выпуклым, вогнутым, изломанным или сложно врезанным в другие объемные фигуры судьбы. Не бывает «плохой» или «хорошей» жизни, бывает только Единственная Жизнь, посему важно не то, что мы думаем о самой жизни, а то, о чем мы размышляем с ее подачи. Тем более что в конечном итоге полнота или пустота нашей жизни зависит только от личностных качеств ее владельца.
И тот, кто не выносит пустоты, пишет арабески (кстати, эту технику действительно называют «боязнью пустоты») — причудливые линии ментальных узоров настолько плотно заполняют пространство, что в нем не остается места ни для чего лишнего.
Нет ни одной арабески, похожей на другую, и это понятно — мыслить «как все» невозможно (правда, поступать можно). Да и зачем быть «как все», если каждый из нас по отдельности неповторимо талантлив? Каждый человек — «кровный», генетический родственник Вселенной с ее звездным сиянием. Значит, «светить всегда, светить везде» — наше предназначение, отпечатанное арабесками судьбы на наших ладонях.
вторник, 24 марта 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
23.03.2009 в 22:27
Пишет .Ллойд:23.03.2009 в 20:14
Пишет *Милисента*:Признаки того, что вы слишком много уделяете времени историческому фехтованию:
1. Ваши родственники бояться давать вам в руки грабли/лопату/косу и прочий садовый инвентарь с длинной ручкой.
2. … Да и вообще любой продолговатый предмет, по длине превышающий 40 см.
3. … А если уж этого не удалось избежать и вы получили в руки линейку – разбегаются в стороны.
4. … А если что-то потяжелее, то возникает ощущение, что они умеют телепортироваться
5. У вас под подушкой или на расстоянии вытянутой руки от кровати находится одно из ваших оружий. Поэтому будить вас по утрам не любят.
6. Вы пытаетесь соблазнить всех друзей/подруг/знакомых/случайных прохожих на то, чтобы они записались в ваш клуб. Почему-то никто не соглашается. Видимо, их пугает сине-фиолетовая шишка на вашем лбу и рука перемотанная бинтами
7. …Несмотря на вышеперечисленные травмы вы все равно ходите на тренировки
8. …И утверждаете, что они прибавляют вам здоровья.
9. Вы давно перестали считать синяки на своем теле и не удивляетесь, находя их в самых неожиданных местах.
10. Жители вашего района привыкли к чудному видению в кольчуге и доспехах, бесшумно появляющемуся из-за ближайшего угла.
11. … И уже не кричат от ужаса и не просят сфоткаться
12. В вашем дворе же давно не видели гопников и других подозрительных личностей, кроме вас и ваших друзей
13. Где-нибудь дома у вас наверняка завалялся «чехол для удочек», который при любом движении гремит железом.
14. Вы умеете шить, ведь вам нужна соответствующая одежда
15. Вы умеете строгать, ведь тренировки порой удобнее проводить на деревянном оружие
16. И мечтаете оборудовать в вашем подвале/гараже/комнате кузницу и освоить ковку булата
17. У вас года за три появляется куча оружия: для тренировки, для дома, для работы, то которое стоит рядом с кроватью, для поздних прогулок по городу, для красоты, про запас…
18. … При чем большую часть из него вы сделали сами
19. В каждом историческом фильме вы может найти, что покритиковать
20. …В каждой сцене с колюще-режущими предметами – тоже
21. У вас взаимная нелюбовь к люстрам
22. … И вообще – чем выше потолок в вашей комнате, тем удобнее тренироваться с вашим любимым двуручником.
23. Ваши друзья уже знают, что такое гарда, и понимают, что батман не только в танцах, а яблоко – это не только пища
(c)
URL записи1. Ваши родственники бояться давать вам в руки грабли/лопату/косу и прочий садовый инвентарь с длинной ручкой.
2. … Да и вообще любой продолговатый предмет, по длине превышающий 40 см.
3. … А если уж этого не удалось избежать и вы получили в руки линейку – разбегаются в стороны.
4. … А если что-то потяжелее, то возникает ощущение, что они умеют телепортироваться
5. У вас под подушкой или на расстоянии вытянутой руки от кровати находится одно из ваших оружий. Поэтому будить вас по утрам не любят.
6. Вы пытаетесь соблазнить всех друзей/подруг/знакомых/случайных прохожих на то, чтобы они записались в ваш клуб. Почему-то никто не соглашается. Видимо, их пугает сине-фиолетовая шишка на вашем лбу и рука перемотанная бинтами
7. …Несмотря на вышеперечисленные травмы вы все равно ходите на тренировки
8. …И утверждаете, что они прибавляют вам здоровья.
9. Вы давно перестали считать синяки на своем теле и не удивляетесь, находя их в самых неожиданных местах.
10. Жители вашего района привыкли к чудному видению в кольчуге и доспехах, бесшумно появляющемуся из-за ближайшего угла.
11. … И уже не кричат от ужаса и не просят сфоткаться
12. В вашем дворе же давно не видели гопников и других подозрительных личностей, кроме вас и ваших друзей
13. Где-нибудь дома у вас наверняка завалялся «чехол для удочек», который при любом движении гремит железом.
14. Вы умеете шить, ведь вам нужна соответствующая одежда
15. Вы умеете строгать, ведь тренировки порой удобнее проводить на деревянном оружие
16. И мечтаете оборудовать в вашем подвале/гараже/комнате кузницу и освоить ковку булата
17. У вас года за три появляется куча оружия: для тренировки, для дома, для работы, то которое стоит рядом с кроватью, для поздних прогулок по городу, для красоты, про запас…
18. … При чем большую часть из него вы сделали сами
19. В каждом историческом фильме вы может найти, что покритиковать
20. …В каждой сцене с колюще-режущими предметами – тоже
21. У вас взаимная нелюбовь к люстрам
22. … И вообще – чем выше потолок в вашей комнате, тем удобнее тренироваться с вашим любимым двуручником.
23. Ваши друзья уже знают, что такое гарда, и понимают, что батман не только в танцах, а яблоко – это не только пища
(c)
понедельник, 23 марта 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Если есть стадо — есть пастух,
Если есть тело — должен быть дух,
Если есть шаг — должен быть след,
Если есть тьма — должен быть свет.
Хочешь ли ты изменить этот мир,
Сможешь ли ты его принять как есть,
Встать и выйти из ряда вон,
Сесть на электрический стул или трон?
В. Цой
Если есть тело — должен быть дух,
Если есть шаг — должен быть след,
Если есть тьма — должен быть свет.
Хочешь ли ты изменить этот мир,
Сможешь ли ты его принять как есть,
Встать и выйти из ряда вон,
Сесть на электрический стул или трон?
В. Цой
Будет все, как мы хотим.
И даже больше, чем мы хотим. И даже кажущееся «не то», что мы хотим. Но все равно это будет, пока мы хотим чего-то, а не упиваемся стабильной устроенностью бытия, поправшего последние светлые порывы сознания, превратившегося в массовую убежденность. Наши желания должны разрушать устоявшийся порядок вещей, по крайней мере, перетасовывать колоду карт из благоприобретенного. Мы просто не имеем права на то, чтобы наше завтра было идентичным повтором ушедшего вчера. Потому что это мучительная смерть от отравления серостью попранной духовности, слившейся своими бесцветными фибрами с асфальтом.
Тот, кто не идет вперед, обязательно окажется в конце. Тот, кто не пытается сделать больше, забывает, как вообще что-то можно делать. Отсутствие прогресса всегда приводит к деградации. Отсутствие исключительности сливает личности в толпу.
Ведь, отрицая свою принадлежность к животному миру, большинство людей (каждый из которых сам по себе не так уж и плох) ведет себя по-скотски, стоит им только оказаться в толпе. Почему? Возможно, из-за биохимического воздействия веществ, выделяемых «народными массами» в процессе глубокого коллективного транса, когда состояние «единения» превосходит алкогольный и наркотический «кайф»? Может быть, возникает некий психофизический резонанс, когда совершенно неинтересный (даже самому себе) человек вдруг ощущает эмоции, недоступные в обыденной жизни? Как мы помним, резонанс возникает при совпадении частоты волн, увеличивая амплитуду их колебаний в несколько раз и превращая океанические воды в цунами, а людей — в толпу, «бессмысленную и беспощадную». Толпу, которая любит ротозейство (понаблюдать, как кого-то избивают, или как кто-то, надрываясь, тащит тяжелый камень), любит общие суждения на поверхностные темы, любит «халяву» и свое полное инкогнито: «Это не я бил стекла!» «А кто же?» «Все». (Все пришли, и я пришел, — все ушли, и я ушел...)
Все меняется в этом мире, кроме толпы. И сегодня ее нетленная мертвечина такова же, как и в дальние времена Стеньки Разина, швырнувшего за борт полюбившуюся ему девушку только потому, что так пожелала толпа, возмущенным ропотом выразившая недовольство тем, что атаман променял «всех» на одну лишь «бабу». Сколько раз за свою жизнь мы встречаемся с этим типажом поведения? Когда «прекрасный коллектив» сжирает инакомыслящую личность, когда сильный человек становится изгоем, чудаком, которому «больше всех нужно», а раз так, то пусть он и корячится за всех, а мы посмотрим…
Люди, пожалуйста, берегитесь толпы! Помните, что места большого скопления народа потенциально опасны, поскольку в любой момент могут превратиться в бессмысленную машину коллективного Ничто. Никогда не теряйте своей исключительности, берегите себя!
суббота, 14 марта 2009
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
четверг, 12 марта 2009
15:50
Доступ к записи ограничен
Наши лица как дым, наши лица как дым, и никто не узнает, как мы победим...(с) Пикник
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра